44 
— Если вы соблазните меня, милорд, я не освобожу вас от обязательства жениться.
От этих слов улыбка исчезла с его лица.
— Достойный противник. Пусть так и будет. Когда мы расстанемся? Пожалуй, не раньше чем после Рождества. Мы же не хотим нарушить праздничные радость и мир, не так ли?
Она пристально посмотрела на него, проклиная мешающую полутьму.
— В самом деле? А я предполагала, что вы приехали сюда именно с этой целью.
— Именно с этой? С чего вы взяли?
На нее неожиданно пахнуло холодом. Ей не следовало упоминать об этом, но ради собственной безопасности она должна знать, что происходит.
— Лучше скажите правду.
— Ах да! Я же Локи на этом празднике…
— Локи?
— Северный бог раздора.
— Выражайтесь яснее, милорд! Что вы задумали?
— Боюсь, это вас не касается.
Он прав, но не в ее характере отступать, когда речь идет о справедливости.
— Если это угрожает вашим тетушкам, я не позволю вам обидеть их.
— Тут вы можете положиться на меня и не беспокоиться об их благополучии, мисс Смит.
Дженива уже хотела возразить, но вдруг поняла, что за определенную границу разумному человеку лучше не переходить.
— У вас такой вид, — хмыкнул маркиз, — как будто вы собираетесь откусить себе язык.
Этот мрачный юмор помог ей набраться храбрости.
— Вы действительно намерены поднять шум, милорд, из-за трагедии, случившейся почти сорок лет назад?
— Ах, не надо, pandolcetta! He вмешивайтесь в это, и ваш сон всегда будет приятным…
Это уже предупреждение. От его сурового тона волосы зашевелились у нее на затылке.
Глава 19
— Послушайте, в конце концов у нас есть более интересные темы для общения, — с притворной небрежностью заметил маркиз. — Целоваться, миловаться и все такое прочее…
Джениве хотелось ответить на его предупреждение, но смелость изменила ей. Она предпочла думать, что это не трусость, а разумная предосторожность.
— Разве что только на людях…
— Я не помню такого условия. Она взглянула на него поверх веера.
— Почему вы желаете целоваться и миловаться без свидетелей, милорд, мы ведь ничего не значим друг для друга…
Он снова улыбнулся коварной улыбкой, грозящей невероятными, манящими наслаждениями.
— Я бы так не сказал.
— Итак, о Маллоренах… — Она заговорила лишь для того, чтобы защититься.
— Итак, о нашем влечении.
— Нашем притворном влечении.
— Нашей страсти.
— Нашей проблеме.
— Нашей любви.
— Нашей войне. — Она вздрогнула, и он засмеялся.
— Ладно, будь по-вашему, я играю в любовь, а вы играете в войну. Хотя, должен вас сразу предупредить, мне не хватает опыта для моей роли.
Дженива подняла брови, показывая, что не верит ему.
— Или нам нужно здесь другое слово?
— Вы не испугаете меня, милорд. Я знаю их все.
— Как интересно!
Только тут Дженива поняла, что ее слова, хотя и правдивые, не следовало произносить. У него возникнет неверное представление о ней. Что ж, по крайней мере он поймет, что имеет дело не с наивной мисс.
— Итак, сперва составим план войны, — предложила она, — поскольку с ней все ясно.
— Разве? Мне придется вас спровоцировать. Может быть, позволить вам застать меня в постели с другой женщиной?
— Это даст мне отличный повод, — согласилась она, невольно отметив про себя, как неприятна была ей эта мысль. — Но не приведет ли вас это к алтарю?
— Нет, если дама будет замужем.
О, она не подумала об этом.
— Тогда под удар шпаги ее мужа? Я не допущу, чтобы пролилась кровь, милорд, вы должны мне это обещать.
— Должен, — повторил он. — Слишком уж вы любите командовать, дорогая мисс Смит.
— Вероятно, это так, но я сказала то, что хотела. Я не стану причиной кровопролития, и вы должны избежать этого.
Маркиз вздохнул и протянул руку:
— Идите сюда.
Ее сердце забилось не в такт.
— Зачем?
— Чтобы заплатить штраф.
— Я не давала согласия ни на какие штрафы.
— Пусть, и все же…
Дженива провела языком по губам, понимая, что ей следует, не обращая на него внимания, встать и уйти, но ее словно притягивали радостное возбуждение перед битвой, острое ощущение опасности… и он сам. Она знала, что дразнила его, надеясь как раз на что-то подобное.
— Вы не можете применить силу, милорд.
— Не могу?
— Точнее, вы не сделаете этого. Это был бы поступок негодяя.
Он посмотрел на нее взглядом, который любую здравомыслящую женщину заставил бы закричать от страха.
44 
