Лёгкий, ненавязчивый романчик 
57 
И к его ногам упал мертвец. Негромкий удар, тело неподвижно простерлось на грязных досках палубы, чуть подрагивая ногами...
Некогда было испытывать чувства. Какие бы то ни было. Быстрым движением перехватив паранг зубами, Мазур – как-то отстраненно ощутив на губах нечто соленое – схватил карабин, прицелился.
Джейк промедлил не более пары секунд – он выхватил из кармана кобуру и рвал застежку согнутыми пальцами, не сводя с Мазура застывшего взгляда, в котором еще не было ярости, одно безмерное удивление... Клапан кобуры распахнулся, не было ни времени, ни потребности в гуманизме...
Мазур нажал на спуск. Карабин знакомо дернулся в руках, время на миг застыло, показалось, что вылетевшая желтая гильза невероятно медленно уходит в сторону по параболе... Второй выстрел, для гарантии. Джейк оседал, нелепо разинув рот, скрючившись, кобура выпала из разжавшихся пальцев, револьвер глухо стукнул о палубу, струйка крови поползла по подбородку...
Сделав скупой шаг вперед, Мазур повел стволом, стараясь держать в поле зрения обоих противников. Они лежали неподвижно. Выбросив стреляную гильзу, Мазур впервые за время схватки ощутил в голове нечто похожее на связные мысли, но не понимал еще, о чем думает. Сделал еще один шажок вперед – и тут индиец, к которому Мазур ощущал нечто вроде брезгливого превосходства, которого решил оставить в живых, вдруг извернулся с неожиданной для грузного и похмельного мужика быстротой, выбросил вперед руку, а в руке сверкнуло дуло...
Выстрел метров с пяти опрокинул Гурбачана на палубу. Тело конвульсивно содрогнулось несколько раз и замерло, со своего места Мазур отчетливо различал аккуратную, черную, круглую дырочку посреди смуглого лба...
Новый, незнакомый запах щекотал ноздри, перебивая кисловатую вонь пороховой гари. Двигаясь неимоверно медленно, словно лунатик, Мазур вынул из зубов лезвие, бросил паранг на палубу, сделал несколько шагов назад и прислонился к фальшборту, не выпуская карабина.
Его знобило, несмотря на яркий солнечный день. Что-то горячо пульсировало под ребрами поодаль от сердца, к горлу подступало едкое, кислое. Он едва успел раскрыть рот и отвести карабин в сторону – вывернуло на палубу, на ноги, тело долго содрогалось в спазмах, прошибла крупная испарина.
Он никого еще не убивал до этого момента. И сразу – трое. Не самый легкий груз, даже для человека, которого долго, умело и старательно готовили к тому, что однажды ему все-таки придется быстро и квалифицированно убивать...
Они не шевелились. Из-под тела араба, лежавшего с нелепо подвернутой правой рукой, медленно расползалась липкая красная лужа, источавшая тот самый незнакомый запах, не сравнимый ни с чем на свете. Судно слегка покачивалось на якоре. Сияло солнце, и стояла тишина. Недалеко, на берегу, над зелеными кронами пальм, все еще метались испуганные выстрелами птицы.
Подавив желание куда-то бежать, скрываться, прятаться, Мазур заставил себя успокоиться. Он защищался. Они бы его убили. Повторяя это снова и снова, двигаясь механическими рывками испорченного робота, он, боясь потерять настрой, кинулся к трупам. Холодная часть сознания сама подсказывала, что и как нужно делать.
Три шумных всплеска за бортом – вот и финал. Мазур отправил трупы за борт, предварительно проделав не столь уж сложные манипуляции, гарантировавшие, что покойники не всплывут, а сразу пойдут на дно. Следом в море отправились пакеты с наркотиком и карабин. Оглядевшись, Мазур заметил стоявшую у мачты бутылку, наполовину полную жидкости цвета крепкого чая, схватил ее, чуть трясущимися пальцами свинтил пробку и поднес горлышко к губам.
Виски лилось в желудок, как вода, оно, конечно, слегка саднило горло, как и положено сорокапятиградусному напитку, но привычного вкуса алкоголя не ощущалось совершенно. Проглотив со стакан и не дождавшись должного эффекта, он сердито вышвырнул бутылку за борт.
И далее вновь действовал, как автомат с четкой программой. Отыскал грязное ведро, привязал его к концу, зачерпнул воды, собрал в кучу найденные на корме тряпки и старательно драил палубу, пока не уничтожил слишком явные следы крови. Остались темноватые пятна, но с этим уж ничего нельзя было поделать.
«Девчонка»,– вспомнил он, но и не подумал сломя голову кинуться вниз – не благородный рыцарь из сказки, в самом-то деле... Поднялся в рубку и, положив кобуру на крышку ящичка с компасом, принялся возиться с рукоятками и кнопками.
57 
