9 
– Товарищ вице-адмирал...– медленно сказал Мазур.– А что, если фрегат все-таки булькнул в батиаль?[2] Мало ли куда его могло забросить штормом... Я не говорю, что надоело работать, боже упаси, просто задумываешься иногда: не пустышку ли тянем?
– Резонно,– подумав, сказал адмирал.– Судя по лицам, наш юный старлей выразил общее мнение... Да? Ну что ж, вопрос, конечно, резонный. Место утонутия никому толком не известно, корабль мог и в батиаль булькнуть, и на абиссаль уйти... Только решать тут не нам, коли уж командование приказало копать канаву от забора и до заката, то выполняться приказ будет в точности. Там,– он ткнул в потолок толстым пальцем,– решат. Когда надо. От нас в данном случае ничего не зависит.– Он придвинул к себе блюдечко, поколупал ногтем лик незадачливого короля Георга.– Ишь, в лавровом листе, а ведь Америку просрал, токарь несчастный... Ладно, господа офицеры, я вас больше не держу. Грядите себе и постарайтесь употребить личное время с пользой, без всяких там презервативов, х-ха...
Оказавшись на палубе в достаточном отдалении от адмиральской каюты, Лаврик сообщил:
– Вода водой, горючка горючкой, но есть, други, еще одна причина. Послезавтра, как вам должно быть прекрасно известно, день рождения Владимира Ильича Ленина, и к здешнему монументу будет торжественное возложение венков. Советую побриться и отыскать комсомольские значки, ибо мы туда потопаем всем коллективом.
– Ну, ничего себе,– грустно сказал Мазур.– А я свой оставил в Ленинграде, вместе с пожитками...
– Я свой вообще потерял,– грустно признался Волчонок.– Остался, правда, знак ЦК ВЛКСМ «За воинскую доблесть», но он, как у Кири, на базе, да здесь его все равно надеть нельзя было бы – кто позволит так светиться... Хорош мирный океанолог со значком «За воинскую доблесть»...
– Вот вечно я за вас отдувайся...– покрутил головой Лаврик.– Ладно, у меня чисто случайно с собой оказалась... горсточка. Спецфонд для проведения агитационной работы среди местного населения,– поторопился он добавить с ханжеским видом.– В общем, на всех хватит.
Мазуру это известие показалось крайне интересным, он раза два видел в городе, на лотках у торговцев сувенирами, и пионерские значки, и комсомольские. Однако свои догадки, даже окажись они правдой, следовало держать при себе: Лаврик, в общем, был свой мужик, неплохой, не то что Панкратов... Пусть себе фарцует помаленьку, может, ему это в контрразведывательных целях потребно. Самому бы что-нибудь толкнуть, на жалкие суточные Ирину только в кино и сводишь, но ничего не догадался прихватить, а ведь советовали бывалые, неоднократно загранку посетившие. У самого-то опыта – один Вьетнам, братская державочка, где фарцовка символикой особенно не поощряется...
Ребята ушли, а он задержался на палубе, за спиной у седого маэстро, клавшего на цветной портрет Панкратова последние, вовсе уж микроскопические мазочки, должно быть, весьма необходимые. Сам Панкратов уже убрался, и Мазур оказался с художником тет-а-тет.
Идея пришла неожиданно и после короткого размышления показалась гениальной. Похихикивая мысленно, Мазур деликатно кашлянул, чтобы обратить на себя внимание, как и подобает воспитанному человеку. Потом осведомился:
– Виктор Эрастович, а что вы потом с рисунком сделаете?
– Подарю товарищу Панкратову, он просил,– охотно откликнулся маэстро.– Когда вернемся в Ленинград, устрою выставку, это заранее было обговорено, ну, а потом кое-что раздам, так сказать, натурщикам...– Он уставился на Мазура хитрым птичьим глазом.– А не хотите ли вы, милейший, у меня выпросить рисунок некоей молодой особы?
«Господи, и этот в курсе»,– мысленно охнул Мазур, опасаясь, что покраснел. И произнес как можно равнодушнее:
– Я об этом не думал, но мысль неплоха... В самом деле. А я вам красивую раковину раздобуду, идет?
– Согласен. Благо молодая особа судьбу рисунка не оговаривала...
– Но дело, собственно, не в этом,– сказал Мазур.– Я вот подумал, глядя на портрет нашего героического товарища Панкратова... Знаете, он по скромности натуры постеснялся вам сказать, не хотел утруждать излишне...
– А в чем дело? – заинтересовался маэстро.
– Понимаете ли, Виктор Эрастович,– задушевно сказал Мазур,– есть у моряков среди прочих и такая устоявшаяся традиция: они чертовски любят, чтобы их портреты были украшены, ну, скажем, сигнальными флагами... Вот здесь, к примеру,– он осторожно провел пальцем над портретом,– совсем неплохо смотрелся бы флагшток с полудюжиной флагов...
9 
