122 
Розамунда села на корточки и погладила старую собаку.
— Надеюсь, на небе ты будешь гоняться за кроликами, Матильда. Или резвиться вместе с Дигби.
— Я арестую этого негодяя! — воскликнула Диана.
— Нет. — Розамунда решительно подняла голову. — У маркиза есть план, не стоит ему мешать.
— Вот как? Розамунда кивнула:
— К тому же я не хочу пятнать дни траура по Дигби. Как только он будет предан земле, мы решим, что делать дальше. Если понадобится, вы оба выступите свидетелями. Согласен, Поттс?
— Да, миледи.
— Ты намерена сделать вид, что ничего не произошло? — возмутилась Диана.
— Ненадолго. Если ему удастся отвертеться от виселицы, я предъявлю свои обвинения. Поттс, ты свободен. И помни: никому ни слова!
— Слушаюсь, миледи, только мне будет нелегко удержаться и не плюнуть ему в лицо.
Слуга ушел, и Розамунда поставила тарелку на стол, сложив в нее остатки рагу, потом немного подумала и разбила тарелку об пол.
— Зачем это? — спросила Диана.
— Чтобы никто из слуг не доел отравленное блюдо.
— Черт возьми, не завести ли мне специального человека, чтобы он пробовал пищу? — Графиня подошла к подруге и обняла ее за плечи. — Ты такая бледная. И дрожишь! Иди приляг. Я попрошу миссис Монктон, чтобы она приготовила тебе поссет [1].
Неожиданно ощутив упадок сил, Розамунда покорно двинулась следом за Дианой наверх, в свободную спальню, скинула туфли и легла на кровать. Подруга достала из комода толстое пуховое одеяло и накрыла кузину. Девушка с радостью закуталась в одеяло, несмотря на то что на улице было тепло. Она лежала и пыталась осмыслить тот факт, что Дигби мертв и что его уже не вернешь.
— Роза, — проговорила Диана, — не хочу тебя тревожить, но если ты никому ничего не скажешь про рагу, то в ближайшие дни Эдвард Овертон устроит здесь беспредел.
— Надо послать за мистером Уайтмором. Наверняка есть законный способ его убрать.
И тут на нее вдруг нахлынуло все разом: смерть, ребенок, убийство… И Бренд Маллорен. Он никогда не выходил у нее из головы.
— Бренд… Ведь это и его ребенок, — прошептала она, обращаясь к единственному человеку, который мог ее понять. — Что же мне делать?
Диана беспомощно развела руками, и Розамунда тихо в отчаянии зарыдала.
Глава 23
Миссис Монктон суетилась на кухне, готовя для своей госпожи ее любимый посеет и радуясь возможности чем-то заняться. Ох, и зачем только она пожарила эти проклятые эскалопы!
Оставалось только надеяться, что их подозрения верны и госпожа беременна, не важно от кого. Главное — не допустить сюда мистера Эдварда и прочих коттеритов. Какое удовольствие готовить для этих зануд?
Миссис Монктон добавила в напиток вино и сахар и поставила его немного охладиться. Обернувшись, она увидела мистера Эдварда, который молча наблюдал за ее действиями.
— Что вы готовите? — спросил он довольно любезным тоном. — Я изучал медицину, дабы лучше служить Господу, и меня интересуют подобные вещи.
— Всего-навсего поссет, сэр. Он успокоит леди и придаст ей сил.
Спросив, что входит в состав напитка, Эдвард и в самом деле выказал некоторые познания. Когда она поставила чашку на поднос, он предложил свои услуги:
— Позвольте, я отнесу. У вас наверняка много работы.
Служанка хотела было согласиться, но потом вспомнила, как сильно не любила Эдварда госпожа. А ей сейчас и без того огорчений хватает, бедняжке. Миссис Монктон поблагодарила коттерита и сама отнесла поднос наверх.
* * *
Мистер Уайтмор приехал раньше, чем пришло сообщение Розамунды: новость в мгновение ока разнеслась по долине. Он заметно расстроился, ведь Дигби был его старым другом. Поплакав и выпив поссета, Розамунда немного пришла в себя и обрела силы, чтобы его утешить. Она предложила ему рюмку бренди. Он охотно выпил.
— Какое ужасное потрясение! — сказал Уайтмор чуть позже.
— Да. Здесь Эдвард.
— Он так быстро обо всем узнал?
— Нет, он приехал сегодня утром. — Розамунде очень хотелось посвятить друга семьи в подробности злодейства, но пока лучше молчать. — Эдвард последним беседовал со своим дядей. Это наверняка греет ему сердце.
Адвокат нерешительно кивнул.
— Какие теперь положены процедуры, мистер Уайтмор? Я имею в виду управление поместьем, финансовые вопросы и прочее.
Он поставил свою рюмку на стол и озабоченно нахмурился:
122 
