3 
Угрюмое молчание Мейзи говорило: «Хотела бы я быть в этом уверена». Дамарис терзали те же сомнения. Маллорены, похоже, сами себе закон, а ее опекун, лорд Генри, — настоящий тиран. Но возможно, им наплевать, и они рады избавиться от нее.
Карета покачнулась, поворачивая из парка аббатства. Она почувствовала облегчение от того, что больше не находилась на земле Маллоренов. В Фарнеме она сядет в почтовую карету, потом в Лондоне купит билеты на север и вернется в Берч-Хаус. Она понятия не имела, что будет делать потом. Вероятно, вернется к бедности, ибо по отцовскому завещанию опекун имеет право придержать ее деньги, если она не будет жить, где он скажет, и поступать, как ей велят. Но она сможет довольствоваться малым. И это только до той поры, пока ей не исполнится двадцать четыре.
Краем глаза она заметила какое-то движение и резко повернулась вправо. Рядом с ее окном скакал всадник. Превосходная лошадь. Прекрасный наездник. Белокурые волосы, летящие по ветру.
Фитцроджер отрезал путь ее карете. Дернувшись, она остановилась, и кучер спросил:
— Неприятности, сэр?
В ответ послышался невозмутимый голос, который все эти дни так раздражал ее:
— Мне нужно переговорить с мисс Миддлтон.
Мейзи застонала. Дамарис хотелось сделать то же. Карета превратилась в ловушку.
Фитцроджер подъехал к окошку и заглянул внутрь. Он всегда одевался скромно, но сейчас выглядел как настоящий бродяга. Светлые волосы свободно рассыпались по плечам, ворот рубашки расстегнут, а под простым синим сюртуком нет жилета. Да он же все равно что раздет! Взгляд его холодных голубых глаз казался раздраженным. Какое он имеет право злиться на нее — друг Эшарта без гроша в кармане?
Дамарис опустила стекло, высунулась и крикнула:
— Поезжай, Бриггс! — Холодный ветер ударил ей в лицо. Бриггс, чума его возьми, не подчинился.
Фитцроджер ухватился за край оконной рамы голой рукой. Эта властная рука нервировала ее, мешала поднять стекло. Голая рука. Обнаженная шея. Непокрытая голова. Она надеялась, что он замерзнет до смерти.
— Чего вы хотите, сэр?
— Всего лишь немного вашего времени, мисс Миддлтон. Он спрыгнул с лошади, крикнув груму взять животное. Это подстегнуло Дамарис к действию. Она высунулась чуть дальше и закричала:— Да поезжай же, ты, бесхребетный слизняк! Напрасный труд. Несмотря на возмутительно огромную взятку, Бриггс бросает ее при первом же испытании. Если бы она умела править, то забралась бы на козлы и сама взяла вожжи. Молодой грум с глазами навыкате появился перед окном и забрал лошадь. Фитцроджер открыл дверцу, улыбаясь, — только не Дамарис, а Мейзи.
— Возвращайся в дом с грумом. Я привезу твою госпожу чуть погодя.
— Нет, не привезет. Мейзи, не смей его слушаться!
Мейзи, предательница, пододвинулась к двери. Дамарис схватила ее за юбку, чтобы остановить. Фитцроджер резко ударил ее по руке, заставив разжать ладонь, и освободил Мейзи. Дамарис разинула рот и потрясенно уставилась на него. Руку все еще покалывало.
— Как вы смеете?!
Она потянулась к дверце, чтобы захлопнуть ее, но мужчина вскочил в карету и закрыл за собой дверцу. Он сел на сиденье напротив нее и обратился к груму через окно:
— Отвези служанку в дом и помалкивай об этом.
— Слушаюсь, сэр.
Чистейшая ярость ослепила Дамарис, и она потянулась за пистолетом в кобуре возле своего сиденья. Она ничего не знала об оружии, но, несомненно, нужно просто прицелиться и нажать на спусковой крючок.
Сильная рука сомкнулась вокруг ее запястья. Дамарис вдруг почувствовала, что не может пошевелиться, удерживаемая его железной хваткой и твердым взглядом холодных глаз. Она рывком высвободилась, откинулась назад, сунув руки в муфту.
— Говорите, что собирались сказать, мистер Фитцроджер, и уходите.
Он высунулся из окна:
— Можешь разворачивать лошадей, кучер.
Обратно к дому. Она не может вернуться, но не знает, как предотвратить это. Слезы душили ее, но она проглотила их.
Он поднял стекло, преграждая путь ледяному зимнему воздуху, но запирая ее в этом замкнутом пространстве с ним. Ихноги едва ли могли избежать соприкосновения, и она почти ощущала исходящее от него тепло.
— Вы ведь не хотели на самом деле убежать? Она ответила на это молчанием.
— Как вы убедили слуг лорда Генри везти вас?
— Гинеи, — монотонно ответила она, — которых у меня в изобилии, а вам определенно недостает.
— Зато у меня знание жизни, которого вам явно не хватает. Она стрельнула в него взглядом:
3 
