Последние отзывы

  124  

Некоторое время Сварог тянул многозначительную паузу – если вовсе уж откровенно, испытывая при этом совершенно детское удовольствие: редко случается, чтобы майор ВДВ получил вдруг возможность распоряжаться кучей маршалов и генералов (пусть даже дело происходило не на Земле, а в некоем параллельном пространстве). Потом, отложив перо, обвел присутствующих орлиным королевским взором и сказал:

– Господа мои, вы военные люди, и я буду краток. Господин начальник Главного штаба (самый старый маршал ответил почтительным наклонением головы), господин маршал гвардии (тот же жест), господин начальник Штаба гвардии (генерал дряхлого возраста наклонил голову ниже всех)! Делом, ради которого я вас позвал, предстоит в первую очередь заняться именно вам. Моя королевская воля такова: вы обязаны в кратчайшие сроки разработать план быстрого занятия войсками всех Вольных Маноров.

Он внимательно следил за выражением лиц. Видел, как физиономии практически всех полковников и генералов помоложе осветились этакой хищной радостью, вполне естественной для энергичных карьеристов, отчетливо сознававших, какими выгодами может для них обернуться маленький победоносный поход. И глупо было бы их за это упрекать – военные для того и существуют, чтобы воевать, да к тому же расти по службе… Кому и на кой ляд нужен лейтенант, не мечтающий стать хотя бы полковником?

Плохо только – и Сварог, как человек сугубо военный, это знал прекрасно, – что иные субъекты, достигшие высоких чинов, с некоего момента начинают бояться войны. Потому что при неудачном обороте дел потерять можно гораздо больше, чем приобрести…

Судя по всему, именно такие мысли и обуревали тех, к кому он обратился в первую очередь. На лицах кое-кого из высших начальников отразился не просто испуг – ужас. Господин начальник Главного штаба даже вскочил на ревматические ноги – и так, стоя навытяжку, возгласил:

– Государь, это невозможно!

– Я не ослышался, милейший? – спросил Сварог хладнокровно. – Если мне слух не изменяет, вы употребили то самое слово, которое ни один уважающий себя монарх не может выслушать спокойно… Что это за слово такое «невозможно»? Я что, отдал вам приказ пешим строем маршировать до Инбер Колбта по морю?!

Про себя он ликовал – все прошло даже глаже, чем замышлялось, они сами лезли в мышеловку, – но, понятное дело, грозно нахмурил брови, показывая всем своим видом, насколько он рассержен.

– Собственно, я неудачно выразился… – промямлил маршал, сообразив, что перегнул палку. – То есть возможно, конечно, но…

– Но – что? – недобро и громко спросил Сварог.

– Государь, – поспешил прийти на помощь незадачливому коллеге маршал гвардии. – Господин маршал несомненно имел в виду сложившуюся к сегодняшнему дню политическую практику…

– Час от часу не легче, – сказал Сварог. – По-моему вы, господа, судя по вашим мундирам, военные? С какой стати военные начинают рассуждать о политике?

Маршал гвардии, не поднимаясь и словно бы даже с некоторым покровительством в голосе, продолжал:

– Видите ли, государь, существует пусть и не оформленное каким-то писаным соглашением, но тем не менее словесно утвержденное всеми участниками Виглафского Ковенанта правило: Вольные Маноры не должны подвергаться полному занятию войсками держав, участвующих в…

– Вы умеете считать? – холодно прервал Сварог. – Виглафский Ковенант состоит из восьми держав: Хелльстад, Ронеро, Глан, Харлан, Снольдер, Горрот, Лоран и Шаган. Королем первых трех я имею честь быть. Три голоса. У меня есть также некоторые средства воздействия на Великого герцога Харланского. Даже если все остальные державы выступят единым фронтом, в чем лично я сомневаюсь, в любом случае голоса разделятся поровну… Проделайте в уме те же расчеты, они несложные…

– И тем не менее… – Господин маршал гвардии до сих пор не понял еще, что ему наступает конец. – Сложившиеся традиции…

– Иными словами, – чеканя каждое слово, отрезал Сварог, – вы, господа мои, недвусмысленно и злостно отказались выполнять выраженный в самых недвусмысленных выражениях приказ своего короля? – И, не вставая, не меняя позы, он набрал побольше воздуха в грудь и взревел: – Ко мне, гвардия!

Рубиновый зал моментально наполнился шумом и стуком: сразу восемь потайных дверей распахнулись с двух сторон, и оттуда, бесцеремонно грохоча сапогами, звеня оружием, повалили Синие Мушкетеры и Арбалетчики, выставив клинки и пистолеты, окружили кольцом стулья с господами военачальниками. Арталетта, командовавшая своими гвардейцами, держалась скромнее (привыкла все-таки к субординации за четыре года военной службы, а тут вдобавок предстояло арестовать ее самого главного начальника – маршала), зато не связанная такими условностями Мара, не чинясь, встала лицом к остолбеневшим чинам и, расставив ноги в ботфортах, поигрывая клинком, громко поинтересовалась:

  124