ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>




  149  

…В чем нельзя было упрекнуть Интагара, так это в медлительности. Обоих ученых профессоров доставили даже быстрее, чем Сварог ожидал.

Выйдя в Рубиновый зал – с малой короной на голове, постукивая золоченым посохом, украшенным гербами и коронами всех подвластных ему земель, – Сварог умышленно медленно приблизился к обоим провинившимся, понуро стоящим в окружении полудюжины бравых полицейских капралов. Профессор Гизехартен был худ, высок и печален. Профессор Фалер был невысок, толстоват и печален. Судя по лицам, они успели прочувствовать, проникнуться и живо представить себе, что ожидало их впереди…

– Великолепно, – произнес Сварог ледяным тоном, озирая обоих суровым взором. – Значит, вот так и выглядят почтенные слуги науки, обязанные подавать пример юношеству, сеять разумное, доброе и вечное…

Следовавший за ним по пятам лейб-летописец ожесточенно чиркал карандашом в огромном блокноте. Специально для него Сварог внушительно повторил:

– Да, вот именно – сеять разумное, доброе и вечное… Вы полагаете, господа, что похожи сейчас на людей, способных осуществлять столь благородное предприятие? Посмотрите на себя! – рявкнул он от души. – Стыд и срам!

Пожалуй, он не преувеличивал. Оба предводителя враждующих армий являли собою самое печальное зрелище: круглые береты с серебряным изображением совы оба в схватке потеряли, плащи тоже, одежда изорвана и грязна до неприличия. Каким-то чудом профессор Фалер ухитрился сохранить в неприкосновенности золотой дворянский пояс, над которым торчало из огромной прорехи голое поцарапанное брюхо, наглядно свидетельствовавшее, что его обладатель вовсе не был аскетом и знал толк в чревоугодии.

– Срамота, – громко заключил Сварог, ткнув концом посоха в вышеупомянутое брюхо, отчего его обладатель зябко поежился и загрустил еще больше. – Не профессора, а бродяги из-под моста… Да вдобавок повинны в коронном преступлении… Каковое на сто шагов попахивает то ли Стагаром, то ли Монфоконом…

Худой профессор дробно постукивал зубами. Чревоугодник мелко трясся. Сварог со вкусом разглядывал их, уверенный, что сумел привести в должное состояние.

– Можете вы что-нибудь сказать в свое оправдание? – осведомился он раздраженно. – Вот вы…

Толстяк протянул, обливаясь потом:

– Тр-радиции, ваше величество… Вековые традиции…

– Интересно, – сказал Сварог. – Сшибать с постаментов изображения моих достославных предков, выходит, – вековая традиция? Пожалуй, все-таки не Стагар, а Монфокон… – Он всерьез был разозлен на этих болванов, едва не устроивших самый настоящий городской бунт. – С такими традициями вам там самое место…

Толстяк пал на колени, невнятно бормоча что-то насчет полнейшего раскаяния и надежд на милость короля. Худой более-менее держался – но от него стал распространяться какой-то подозрительный запашок.

Безжалостно выждав еще некоторое время и решив более не затягивать забаву – иначе, чего доброго, обоих кондрашка хватит, – Сварог веско сказал:

– Счастье ваше, что мое величество в добром расположении духа. К вашему везению, господа мои, недоразумение выяснилось. Бюст доблестного Эльгара Великого упал не в результате вашего безответственного поведения, а вследствие преступной халатности смотрителей…

И подумал, что оба наверняка не испытывали в своей долгой жизни нахлыва столь могучего, пронзительного, всеохватывающего счастья – только что стояли перед плахой, и вдруг им объявили, что вышла ошибочка…

– Встаньте, вы же дворянин, – сказал он толстяку. – На сей раз вы легко отделались, но смотрите у меня… Я вас буду держать на заметке… – И, потеряв интерес к забаве, спросил: – Из-за чего, собственно, разгорелась потеха?

Мгновенно воспрянувший толстяк, тыча в противника пальцем, возопил:

– Государь, этот невежда и шарлатан осознанно и злоумышленно вступил на путь фальсификации научных данных!

Худой заорал в ответ:

– Только такой болван, как ваша милость, может перепутать ценный научный документ с фальшивкой!

Еще миг – и они вцепились бы друг другу в лохмотья, но Сварог мигнул капралам, и те с большой сноровкой разделили драчунов.

– Вы еще перед моим королевским величеством на кулачки сойдитесь… – сказал Сварог. – Стыдно, господа! Можете вы внятно объяснить, что вас ввергло в такую, с позволения сказать, ажитацию? Каков предмет спора?

Понемногу из потока взаимных оскорблений и попреков в шарлатанстве стала выкристаллизовываться научная истина. Оказалось, что оба служили по кафедре поэзии и посвятили свою жизнь творчеству Асверуса, о коем сочинили многочисленные труды – опровергающие друг друга, как легко догадаться. Худой профессор, нырнув в пыльно-паутинные недра архивов, извлек оттуда обветшавший документ, по его мнению, неопровержимо доказывавший, что Асверус был как-то связан с королевской разведкой и выполнял в Латеране некие тайные поручения. Что радикальным образом противоречило концепции толстого профессора, по которой именно тогдашний начальник королевской разведки был в числе главных гонителей великого поэта, его первым врагом и чуть ли не сам направлял руку неизвестного убийцы. Естественно, концепции моментально столкнулись с неописуемым шумом и скандалом. Последствия известны во всех подробностях.

  149