Последние отзывы

  112  

– Проходите же, – сказала она, прикидываясь простушкой, совершенно не замечающей, какими взглядами ее окидывают.

– Но…

– Я отпустила прислугу, – сказала Ольга все с той же наивностью. – Они так настойчиво выпрашивали выходной день, что я не смогла устоять из человеколюбия…

– Вы… получили мое письмо? – чуточку беспомощно вопросил поэт, все еще пребывавший в состоянии оторопи.

– Ну разумеется, – Ольга одарила его лучезарной улыбкой. – Иначе почему же я вас здесь жду в этот час?

– Что это за дом?

– У всякой женщины есть свои маленькие секреты, – сказала Ольга. – Неужели вы этого не знали? Ну идемте же, или вы намерены стоять здесь до темноты?

Она непринужденно забрала у него букет и первой направилась в дом. Провела гостя в маленькую аккуратную гостиную, обставленную со слащавым немецким уютом, принесла воды в небольшой хрустальной вазочке, поставила туда цветы. Обернулась с лукавой улыбкой:

– В ваших письмах вы были столь настойчивы и красноречивы, что бедная, неопытная провинциальная вдова просто не могла устоять перед одним из самых знаменитых светских львов…

– Вы надо мной насмехаетесь? – спросил он тоскливо.

– Вы меня, право, обижаете, Алексей Сергеевич, – сказала Ольга, испробовав на нем набор разнообразнейших улыбок. – Неужели вы меня считаете столь жестокой, способной заставить автора таких писем ехать через весь город исключительно для того, чтобы насмехаться над ним? – ради усугубления ситуации она потупилась с наигранной робостью и спросила тихо: – Вы действительно меня любите?

Какое-то время она опасалась, что поэт бросится к ее ногам, – в сентиментальных французских романах это, конечно, выглядело красиво, но Ольге всегда казалось чересчур высокопарным и пафосным для реальной жизни. К счастью, этого не произошло. Алексей Сергеевич попросту приблизился к ней вплотную, взял за руку и сказал чуть растерянно:

– Я сам не знаю, что со мной происходит. Вы внезапно возникли из ниоткуда, и я потерял покой… Я понимаю, что говорю ужасные банальности, но только теперь понял, что такое «украсть сердце». Можете смеяться, но вы мое сердце украли…

В ней одновременно присутствовали две разных личности: волевая колдунья, с нешуточным искусством доведшая дело до сегодняшнего финала, и обычная девушка, которой приятно было слушать такие слова и чувствовать на себе такие взгляды. Правда, обе эти личности сливались в одну – молодую энергичную женщину, точно знавшую, чего она хочет…

– Почему вы молчите? – спросил Алексей Сергеевич.

– Потому что не собираюсь ничего говорить, – призналась Ольга с задумчивой улыбкой.

Сделала крохотный шажок – большего и не требовалось, чтобы преодолеть разделявшее их расстояния, – положила ему руки на плечи и решительно приблизила губы к его губам.

Надеялась, что он поймет все правильно. Так и случилось…

Проснувшись среди ночи, Ольга поначалу не поняла, что ее разбудило. Человек, получивший ныне полное право на звание сердечного друга, спал блаженным сном, дыша ровно и спокойно. И в комнате, и на улице стояла тишина, лунный свет причудливо освещал фиалки в вазочке, лежал на полу, отражался в застекленных хозяйских акварелях, изображавших неизвестные пейзажи. Все вроде бы было спокойно. И тем не менее что-то ее заставило проснуться…

Дело в том, что шевельнувшаяся в полосе лунного света невысокая тень принадлежала чему-то определенно живому, поднявшемуся над подоконником…

Старательно полуприкрыв глаза, Ольга притворилась спящей – но сквозь длинные ресницы рассматривала окно. Нечто небольшое, значительно уступавшее размерами человеку, ободренное ее мнимой неподвижностью, шевельнулось гораздо живее и прижималось к оконному стеклу, вглядываясь в комнату.

Учитывая, что находилось это окно на втором этаже, все было чуточку странно. Кошка? Но на кошку, а также на любое другое маленькое домашнее животное это создание нисколечко не походило, скорее уж напоминало маленького скрюченного человечка с невероятно длинными ручонками, которыми он цеплялся за карниз. Ну конечно, какая кошка смогла бы взобраться по гладкой кирпичной стене, лишенной архитектурных украшений…

Страха не было, конечно, – какой тут страх? Разве что раздражение на неизвестную тварь, взявшуюся столь беззастенчиво подглядывать за Ольгой в ее собственном, смело можно сказать на ближайший год, домовладении.

  112