142 
– И версий за две тысячи лет набралось на приличную библиотеку, – сказал Леверлин. – Одна беда – ни одна проверке не поддается…
– Идут,– возвестила Мара.– И не вижу я что-то в их стройных рядах боевого задора…
Сварог подошел, взял у нее трубу. Из-за леса показался пеший отряд человек в триста. Красные мундиры, расшитые на груди черной тесьмой, а по рукавам – белой, черные лангилатаны с узкими полями, отделанные медью. Матросы с крейсеров. Впереди, как и положено, шел командир, сверкая золотым шитьем. Ехавшая рядом Арталетта что-то горячо ему втолковывала, то и дело нагибаясь с седла, а он шагал темнее тучи, хмуро уставившись в землю. Пушек при отряде не было.
– Ну, это несерьезно, – сказал Сварог. – Пожалуй, нашего хозяина даже обидит такая пародия на штурм… Пойду отдохну. Кто знает, где мои командирские покои?
– Пошли, – сказала Мара.
Когда они вышли на лестницу, на внешней стене бахнула пушка – граф Сезар радостно приветствовал визитеров.
– А не попахивают ли эти странности родным восьмым департаментом? – задумчиво сказал Сварог.
– Вряд ли, – мотнула головой Мара. – Давай уж и дальше рассчитывать исключительно на себя… Между прочим, в твоей комнате отличная ванна, я уже поплескалась. Вода, правда, чуть тепленькая, ну да нам, бродягам, не привыкать. А на полу совершенно великолепные медвежьи шкуры, ничуть не облысевшие, мечта юной девы.
– Послушай, юная дева, а если кто-нибудь ввалится? Мы в осажденном замке как-никак, – сказал Сварог, чтобы поддразнить ее, он и сам сгорал от нетерпения.
– Там засовы внутри. И я всех предупредила, что командир будет занят разработкой стратегических планов. Иди купайся. Вино на столе, штопор на подоконнике, юная дева, как легко догадаться, будет на медвежьих шкурах.
Глава 5
ГАДАНИЕ В ЧАС ЛЕШЕГО
Впереди шагал граф Сезар с керосиновой лампой. Следом шел Сварог, ведя под уздцы коня. Древние Сезары и в самом деле умели обустраиваться – ни один камень не выкрошился из старинной кладки, сверху через равные промежутки падали тоненькие лучики алого света (который Сварог простоты ради до сих пор именовал про себя лунным), веяло прохладой. Копыта коней бесшумно ступали по выложенному войлоком полу. С поверхности земли не доносилось ни звука. Осада и в самом деле обернулась чистой комедией. Моряки расположились в деревне под защитой домов и время от времени вяло постреливали из мушкетов – их командир не был идиотом и не собирался бросать их на убой. Иногда появлялась Арталетта, бесившаяся от злости, что легко можно было определить даже без помощи подзорной трубы. Ближе к вечеру притопало две роты пехотинцев в синих мундирах, с легионными значками. За ними подъехали четыре упряжки с орудиями – но это оказались не осадные жерла, а обыкновенные полковушки. И боевого духа осаждающим прибытие пушек не добавило – как и появление двух верховых в раззолоченных чиновничьих вицмундирах (судя по перьям и позументу на высоких виклерах, не ниже пятого класса). Сановники с безопасного расстояния обозрели замок, посовещались с Арталеттой и обоими командирами, отбыли и больше не показывались. Четыре пушки стали изредка постреливать по воротам внешней стены, из-за малого своего калибра не причиняя урона. Сварог окончательно убедился, что Сезар – чудак весьма прагматичный и предусмотрительный, а затеянный им рокош так и не перерастет в кровавую бойню. Как выяснилось, согласно каким-то старым правилам «горродельский огонь» против дворянских замков применять воспрещалось, а убитых с королевской стороны пока что насчитывалось всего трое (это означало, что у графа есть все шансы отделаться штрафом и золотым арестом[41] на пару лет). У Сварога зародились подозрения, что Сезар, изрядно помотав нервы чиновникам вплоть до столичных, намерен дождаться, когда государственная машина раскачается, к замку нагонят парочку полков и сотню пушек, окрестности изроют траншеями, контрэскарпами и тихими сапами – и вот тут-то замок самым коварным образом сдастся. Судя по некоторым намекам отца Грука, так оно и обстояло. Возможно, дело было заверчено еще хитрее – если вспомнить, какой беспредел будет твориться на разбойничье-контрабандных стежках, пока все внимание и рвение пограничных властей будет приковано к мятежному замку…
Тусклый свет керосиновой лампы упал на высокую дверь, окованную продольными железными полосами.
142 
