16 
Может, собрать свои нехитрые манатки и рвануть когти в столицу-матушку, пока не поздно?
Но деньги, деньги… Как иногда их не хватает, чтобы чувствовать себя нормальным человеком, а не быдлом, которым помыкают все, кому не лень.
Если с завещанием Зямы и впрямь все в порядке, то почему я должен отказываться от жирного куска, который сам в руки лезет? Это, по меньшей мере, глупо.
Конечно, Зяма мне ни друг, ни брат, ни сват, но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок и то хорошо. И все же, все же… Что его заставило проявить по отношению ко мне такую сногсшибательную щедрость?
И главное – почему Зяма составил завещание за день до своей смерти? (Теперь я уже знал эту дату со слов Галюни). Спонтанное решение? Покупая веревку, вспомнил наши молодые годы, осознал, какую подлянку мне сделал – и расчувствовался…
Бред! Никогда не поверю, что Зяма был способен на такой поступок.
Он всегда смахивал на змею с ее холодной кровью, но ядовитым жалом – укусит и спрячется в какуюнибудь щель или за спины других. Эта черта его характера в особенности начала проявляться, когда Зяма вышел из подросткового возраста и набрался ума.
Мало того, я не очень верил и в то, что Зяма полез в петлю по своей воле. Такие люди цепляются за жизнь до последнего. И уж тем более маловероятно, что на этот поступок его подвигла несчастная любовь и крушение семьи.
Нет, к юристам идти пока рано, решил я, принимая душ. Отказываться от наследства я не стану, но прежде тщательно разведаю обстановку. А для начала мне нужен надежный источник конфиденциальной информации, которой, конечно же, Галюня не обладала.
Координаты такого источника я знал. Главное, оказался бы он на месте…
Таксист долго плутал по улицам и переулкам окраины, пока, наконец, не нашел нужный адрес. Я попросил его подождать и несколько раз пнул ногой в запертую калитку.
Откуда-то из глубины двора выскочила дворняжка и начала меня усердно облаивать, время от времени с надеждой оглядываясь на входную дверь дома – ждала подкрепления.
Значит, клиент в наличии, решил я, внимательно наблюдая за темными окнами, занавешенными портьерами.
Никакого шевеления…
Тогда я крикнул:
– Чабря, открывай, лешак хренов! Иначе сломаю калитку. Я знаю, ты меня слышишь.
Подействовало. Дверь тихо отворилась (похоже, Чабря смазывал дверные петли каждый день) и на крыльцо вышел нескладный русоволосый мужик с помятым лицом и давно не чесаной шевелюрой. Он был в цветастых "семейных" трусах и майке.
– Кто там шумит? – спросил он неуверенно, вглядываясь в меня с недоуменным видом.
– Своих не узнаешь? Или зажрался?
– Чтоб я сдох… Стив!?
– Нет, не Стив, а его призрак.
– Сти-ив… – Чабря показал мне все свои зубы – большей частью золотые фиксы – и трусцой побежал к калитке. – Пшла!.. – пнул он ногой дворняжку. – Какими судьбами, Стив?
Мы по-дружески обнялись. Чабря тоже был мой одноклассник. Но школу мы заканчивали без него – уж не помню за какие грехи Чабря схлопотал три года ИТК для малолеток.
Из зоны он возвратился мудрым, хитрым и ушлым. Иногда бывает и так. Конечно же, Чабря и не думал покончить со своими преступными наклонностями. Но он выбрал себе весьма специфическую и доходную "профессию" – Чабря стал барыгой, то есть, скупщиком краденного.
Поначалу дела у него шли ни шатко, ни валко. Воры не доверяли молодому барыге. Но у Чабри неожиданно прорезался редкий в преступном мире талант – он научился собирать, классифицировать и копить разнообразную информацию.
У него была даже картотека, где фигурировали почти все мало-мальски состоятельные люди города.
Источники доходов, адреса квартир и дач, номера телефонов и машин, привычки и наклонности, место работы будущих жертв воровского сообщества и многое другое – все это нашло отражение в специфических досье на местных толстосумов и зажиточных обывателей.
Если у вора-домушника не было никаких идей, он шел на поклон к Чабре, который давал ему наколку на стоящее дело. Давал даром, но с одним условием: все похищенное вор обязан был сбывать ему. Постепенно Чабря вошел в авторитет, и с ним начали считаться.
К своему тридцатилетию Чабря уже был состоятельным человеком, но ремесло барыги и наводчика не оставил. Он лишь начал действовать через подставных лиц, которым платил небольшой процент, благо из-за перестройки и последующего развала СССР много людей осталось без работы и без средств к существованию. Так что недостатка в рекрутах, толкающих ворованное, Чабря не ощущал.
16 
