Особенно,... 
52 
– Очень уж хорошо меня научили воевать, – сказал Мазур.
– И отлично. Потому что именно это умение нам и нужно.
– Кому это – нам?
– Ну, Кирилл Степанович... Серьезным людям. Очень серьезным. Находящимся на той ступеньке общественной лестницы, где вульгарные термины вроде «мафии», «криминала» и прочего просто-напросто неуместны. Слово «олигарх», кстати, я тоже терпеть не могу – во-первых, оно не вполне отвечает тому содержанию, что вкладывают в него за рубежом, а во-вторых, в последнее время, в свете известных событий, весьма неприглядный оттенок приобрело. А посему не будем жонглировать терминами. Считайте нас Очень Серьезными Людьми – и это будет полностью соответствовать истине... Возьмите, это ваше.
Он положил на колени Мазуру коричневую кожаную папку, не особенно и большую, довольно легкую. Мазур взял двумя пальцами черную узенькую застежку, потянул. Внутри в два ряда, в два слоя лежали аккуратные пачки стодолларовых бумажек. Двадцать штук.
– Двести тысяч, – сказал Михаил Петрович. – Это не аванс. Это, можно сказать, подъемные – помните, был такой советский термин? – а можно сказать, компенсация морального вреда, причиненного нашими усилиями. Это в полном смысле слова в а ш и деньги. Вы можете отказаться от моего предложения, выйти из машины и преспокойно удалиться с деньгами под мышкой. Никто никогда не причинит вам никакого вреда, все старое будет забыто. И живите в свое удовольствие, продолжайте потрошить неисправных должников... – Михаил Петрович цепко взглянул на Мазура и стал из улыбчивого очень серьезным: – Но разве это занятие для человека вашего полета? Вы ведь, по нынешним меркам, зарабатываете этой, с позволения сказать, халтуркой сущие копейки. И, коли уж вы решились встать на нынешний путь, вас до конца дней будет грызть сожаление об упущенной возможности без особых хлопот и не столь уж серьезного риска заработать несколько м и л л и о н о в долларов.
– Несколько – это сколько?
– Я сейчас не могу ответить точно, – сказал Михаил Петрович. – Потому что вас, собственно говоря, ждет не вознаграждение, а п р о ц е н т от некоей сделки, ее конечная сумма пока что неизвестна, а следовательно, невозможно вычислить и ваш процент. Одно могу сказать с уверенностью: «несколько» – это, безусловно, больше одного миллиона. Но меньше десяти, предупреждаю сразу. Между одним и десятью – заранее можно сказать, уж, безусловно, больше одного-двух...
– Хотите сказать, такие деньжищи можно заработать без «особых хлопот и не столь уж серьезного риска»?
– Ну конечно, будут и хлопоты, и риск. Но они не достигнут того пика, какого достигали во времена иных ваших зарубежных операций...
– Что вы о них знаете...
– Кое-что. Не все, но кое-что. Об а н а-л о г и ч н ы х, по крайней мере, я осведомлен. Знаю достаточно, чтобы ориентироваться в вопросе.
– Вам что, переворот нужно устроить где-нибудь на Крокодиловых островах?
– А вы способны, Кирилл Степанович?
– Не сочтите за похвальбу...
– Не сочту. Ни в коем случае не сочту. Я прекрасно понимаю, с кем имею дело. Великолепная боевая машина, со всем тщанием созданная рухнувшей империей...
– Хорошая формулировка, – сказал Мазур. – А главное, истине, в общем, соответствует... Пожалуй, я бы смог устроить переворот где-нибудь в Африке, на экзотических островах... В этих регионах своя специфика, знаете ли. Сплошь и рядом для успеха путча достаточно во главе взвода головорезов захватить лидера, парочку ключевых объектов... В Европе, даже в большинстве стран Латинской Америки такое уже не проскакивает, но в тех регионах, о которых я говорю, – своя специфика... Я еще не одряхлел. Переворот устроить могу... и сорвать тоже. Особенно на островах вроде...
– Меня не интересуют острова, – мягко прервал Михаил Петрович. – Меня интересует прежде всего Африка.
– Приятно слышать, – сказал Мазур. – Есть места, где работать – одно удовольствие... Где именно вам нужно сбросить президента? За Египет, Зимбабве и уж тем более Ливию я бы не взялся...
– Вы шутите или начали рассуждать серьезно?
– Вполне серьезно, – сказал Мазур. – В тех странах, что я назвал, и еще нескольких, я бы не взялся устроить путч даже при названном вами гонораре... и ваших нешуточных возможностях.
– Ничего страшного. Эти страны нас как раз не интересуют.
– А какая интересует?
Михаил Петрович смотрел на него грустно, цепко, проникновенно:
– Кирилл Степанович, разговор подошел к той точке, когда следует определиться. Либо вы берете папку, выходите из машины, и мы – честное слово! – начисто забываем о вашем существовании, либо разговор пойдет конкретный и назад вам пути уже не будет. Еще несколько фраз с конкретикой – и вы уже не сможете пойти на попятный...
52 
