59 
И теперь, особенно после утренних надежд на возможность более близких отношений с Джеррардом Паркером-Брауном и того многообещающего поцелуя, она чувствовала себя обманутой. Она постаралась сконцентрироваться на разговоре с Келли.
– Я проверила записи только о Крейге Фостере, – сказала она. – Я не просила их проверить, были ли еще смерти в Хэнгридже.
Она призадумалась.
– У них там новый клерк. Старина Реджи Ройд помнил все. Он, наверно, сам бы мне все сказал.
Она замолчала. Келли ничего не говорил.
– Вот дерьмо, – опять сказала она.
– Ага, – сказал Келли.
Карен пыталась навести порядок в своих мозгах. Решить, что ей делать дальше.
– Послушай, Келли, ты сейчас где?
– Дома.
– Ладно. Мне надо официально проверить то, что ты сейчас сказал. Это меняет все. Не лезь дальше в это дело. Хорошо? Прошу тебя, ничего не делай, пока я не перезвоню. Договорились?
– Конечно, – ответил Келли.
Келли улыбался. Он медленно ехал по тусклой, застроенной краснокирпичными домами улице, в поисках жилища Маргарет Слейд. Когда Карен ему позвонила, он уже был в Рединге. Келли знал, что она не одобрит его идею разыскать маму Джослин Слейд. Поэтому он сразу же решил ничего ей не говорить. Ложь пришла быстро и легко, и у него не было ни малейшего намерения следовать увещеваниям Карен и не делать ничего, пока она не перезвонит.
Жилище миссис Слейд оказалось квартирой над забегаловкой, где подавали рыбу с картошкой, в самой непривлекательной, по мнению Келли, части города, который, со своими зданиями-башнями в центре и отсутствием какой бы то ни было индивидуальности, был в общем и целом совершенно непривлекательным.
Келли пришлось позвонить в звонок четыре раза, прежде чем Маргарет Слейд наконец ответила. Что-то подсказывало ему, что она дома. И если необходимо, он мог простоять, нажимая на звонок, хоть до вечера. Потому что дело принимало серьезный оборот.
Женщина, которая в конце концов открыла дверь, выглядела болезненно-бледной, тряслась, ее волосы, явно крашеные (рыжевато-коричневого цвета), редкие и растрепанные, обрамляли ее белое лицо. Келли понадобилось не более пяти секунд, чтобы понять – она пьяна, хотя час был еще довольно ранний, не больше двух дня. Но это было не то пьяное состояние, которое ассоциируется с закрытием паба или уходом с веселой вечеринки. Это было состояние хронического алкоголика. И Келли узнал его в тот же миг. В конце концов, у него был большой опыт. Он вдруг понял, что алкоголизм и был той странной болезнью, о которой Крейг Фостер не рассказал своим родителям. И, вполне возможно, Джосси ему самому об этом не рассказывала.
Когда Келли поздоровался с Маргарет Слейд, она смотрела на него ничего не видящими глазами.
– Я ничего не продаю и не покупаю, не выходя из квартиры, и у вас нет никакого шанса обратить меня ни в одну из религий, какие только были придуманы человеком, – сказала она.
Маргарет стояла, прислонившись к двери, и, когда та качалась на своих петлях, она медленно качалась вместе с ней.
Он улыбнулся.
– Я ничего не продаю и не покупаю. И уж конечно не проповедую, – сказал он.
– А-а…
Он видел, что она наконец сфокусировала свой взгляд на нем, хотя с трудом, как будто обдумывая ситуацию. Она выглядела озадаченной.
– У меня должно быть уплачено за квартиру, – продолжала она. – Отчисления идут прямо из моих социальных выплат.
Она нахмурилась, смотря на него, казалось, с каким-то недоумением. Келли ничего не сказал.
– И Майклу только что исполнилось семнадцать. Ему не обязательно ходить в школу.
Она наклонилась немного поближе, и Келли поглотило облако спертого запаха алкоголя. Келли не очень возражал. Печально, но даже старые и перегоревшие испарения алкоголя не вызывали у него отвращения. Как это бывает с бывшими курильщиками, которые получают маленькое удовольствие от пассивного курения.
– Тогда кто ты такой, твою мать? – спросила она и, не дав ему шанса ответить, добавила: – Я вас знаю?
Келли покачал головой:
– Это касается вашей дочери, миссис Слейд.
– Моей дочери? – Глаза снова стали пустыми, язык заплетался. – У меня нет никакой дочери. Больше нет.
– Я знаю. Я бы хотел поговорить с вами о ее смерти.
– Так вы из армии? – перебила его Маргарет Слейд. – Тогда можете убираться ко всем чертям. Ненавижу эту гребаную армию. Во-первых, я никогда не хотела, чтобы моя Джосс шла туда. И она, я думаю, осталась бы жива, если б послушала меня. Так что валяйте. Я вам сказала. Убирайтесь вы ко всем чертям.
59 
