Особенно,... 
74 
Как это частенько случается, после его смерти его учение (именно учение, сродни сектантскому, а не научная гипотеза) зажило совершенно независимой от своего создателя жизнью, с такими вывертами и перипетиями, которые, несомненно, привели бы в ужас самого основоположника, человека, в общем, тихого, консервативного, политикой мало интересовавшегося и уж никак не сторонника радикалов и прочих социалистов…
Черный юмор в том, что Дарвина чертовски возлюбили и левые, и правые, и красные, и черные. Когда я писал эту книгу, пользовался «Происхождением видов» издания 1935 года, с предисловиями двух сомнительных «академиков» советской выделки – Н. Вавилова и Н. Бухарина. Первый долгие годы имитировал бурную «научную» деятельность: выбивал себе командировки в разные экзотические страны, где годами приятно путешествовал без особой пользы для науки. Да вдобавок из его окружения то и дело исходили анонимки на других ученых, настоящих. В конце концов он связался с эмигрантами, за что и угодил на нары, где и помер, а после «разоблачения культа личности», когда срочно понадобились дутые символы, «жертвы», был быстренько произведен в «гениальные ученые». Бухарин и того хуже – типичная большевистская кровавая собака, автор знаменитого изречения о том, что расстрел – прекрасное средство для выработки из тупой и косной массы советского человека. Когда окончательно заигрался в тогдашних политических интригах, его ликвидировали.
Ах, как оголтело и старательно эта парочка пристегивает Дарвина к своим текущим надобностям! Вавилов уверяет, что только социализм «обеспечивает подлинное распространение основных идей дарвинизма и дальнейшее их развитие с целью все более активного изменения окружающей нас природы». Предисловие же Бухарина так и называется: «Дарвинизм и марксизм». Ласково журя дедулю за буржуазную ограниченность, Коля Балаболкин (как прозвал Бухарина Троцкий) тем не менее видит в Дарвине своего, и чрезвычайно полезного своего. Дарвинизм, по Бухарину, – составная часть марксистского мировоззрения, «пожиратель» богословия, «таран» против «мракобесия современной буржуазии», знамя прогресса в руках «миллионных армий пролетариата»…
В другом лагере, у черных, дело заворачивалось еще более круто. Там создали «социальный дарвинизм», творчески (если только тут уместно это благородное слово) развив и расширив теорию Дарвина. Суть прочитывалась легко: в человеческом обществе существуют только право сильного и та самая непрерывная борьба всех против всех, о которой так подробно, ярко и образно писал великий Дарвин. Бедняков и неудачников жалеть нечего, и помогать им ни в коем случае не стоит: они бедны, неудачливы и невезучи, потому что слабые. Так пусть вымирают себе потихонечку, чтобы не мешать сильным жить по-настоящему. А те, кому жить милостиво дозволяется – всякий там пролетариат и прочие бюджетники, – должны вести себя смирно и завышенных требований не выдвигать: никто, кроме них самих, не виноват, что они слабые, так что пусть берут подачки от сильных и радуются, что им вообще позволяют существовать…
То же касалось и различных человеческих рас. «Цветные» по своим умственным способностям и общему развитию стоят неизмеримо ниже белой расы, а следовательно, обязаны повиноваться белым, арийцам… Кто не согласен – почитайте великого Дарвина, который создал гениальное учение о естественном отборе и борьбе за существование как смысле жизни. И вообще, «цветные» произошли от другой обезьяны, не той, что породила «белокурых бестий».
Ну, а заодно немецкий профессор Людвиг Плат провозглашал милитаризм высшей духовной ценностью, поскольку «вся природа милитаристична», как блестяще доказал великий Дарвин…
Узнаете знакомый лексикон? Но не надо думать, что «социальный дарвинизм» имел хождение исключительно в Германии. Нет, практически во всех европейских странах…
Тихий дедушка Дарвин, должно быть, ворочался в гробу. Доведись ему ознакомиться с яростными попытками и красных, и черных во что бы то ни стало зачислить его в свои, он наверняка ужаснулся бы – человек был, в общем, не самый худший и за многое заслуживающий уважения. Лепетал бы что-то вроде: мол, «такого» он не хотел, никак не хотел… Ну, так обычно и бывает с прекраснодушными интеллигентами, не способными просчитать последствия своей работы. Вспомним незабвенного отца Кабани:
он-то, простая душа, полагал, что мясокрутка годится только для стряпанья пирогов, но люди практичные ее моментально в пытошной к настоящему делу приспособили, и тут уж плачь не плачь, слезами горю не поможешь…
74 
