Особенно,... 
60 
Видимо, он взмахнул рукой – затрещали бурные аплодисменты. Комендант надрывался, его голос был почти обычным, но все же присутствовала там неуловимая нотка безумия, от которой холодело внутри:
– Я бы с большим удовольствием устроил вам анадысь какую-нибудь интеллектуальную игру на высокие эстетические темы, судари мои и дамы, но вынужден, уж простите, откровенно подлаживаться к вашим вкусам, которые, сдается мне, особой широтой не отличаются. Потому мы и запускаем незатейливое, надо признаться, шоу. Угадай мелодию!
Аплодисменты.
– Что это у нас там торчит, обозначенное арабскими цифрами? А это флейты, господа! Как метко выразился Маяковский – а вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб? Итак, на сцену приглашается наша звезда и конкурсантка, очень кстати, как рояль в кустах, здесь присутствующая – госпожа Вероника Баскакова! Встречайте!
Аплодисменты. Судя по стуку сапог, комендант усиленно перемещался по сцене, подражая телеведущим:
– Все аплодируют, аплодируют, перестали аплодировать… Полная тишина в зале, начинаем суперигру! Одновременно спешу предупредить очаровательную конкурсантку: если вы, мадам, будете мямлить под нос или саботировать культурное мероприятие, я вас до утра в караулку отправлю! Тишина настала, тишина! Итак, очаровательная, трахаетесь ли вы с мужиками? Вопрос понятен?
Послышался громкий, с явственной истерической ноткой голос Вероники:
– Трахаюсь!
Аплодисменты.
– Веселее отвечайте, веселее, у нас ток-шоу, а не кабинет зубного врача! А на тех флейточках, что так задорно торчат из дырок, вам игрывать приходилось?
– Приходилось!
– Аплодируем! – завопил комендант. – Игра уверенно движется в правильном направлении! Приступаем к розыгрышу главного приза! Вот здесь у меня самый настоящий косметический набор… я вам не буду вслух произносить название фирмы, потому что не заключал с ней договора на рекламу, и она наше шоу отнюдь не спонсирует. А посему пошла она к чертовой матери, цум тойфель! Но набор настоящий, мечта женщины, особенно в наших спартанских условиях! И наша очаровательная конкурсантка его обязательно получит, ежели с первого раза безошибочно угадает мужнину флейту, на которой старательно исполнит незатейливую мелодию. Будем играть ноктюрн на флейте красных пиджаков! Вот тут у меня песочные часики, и ваша задача, мадам Вероника, отыскать нужную флейту до того, как пересыпется песок. И косметический набор – ваш! В случае, ежели не угадаете, придется вам со всем старанием играть на всем наборе, пока не угадаете нужную мелодию. А там мы придумаем что-нибудь еще более веселое. Вам условия ясны? Прекрасно!
Рассыпалась длинная барабанная дробь.
– Нарастает напряжение в зале, нарастает! – вопил комендант. – Если закрыть глаза, можно представить, что мы находимся в зале телестудии «Останкино». До чего же похабное название, честно говоря! Покажите мне другую крупную телестудию в мире, чье название произошло от мертвых покойничков! Ладно, не будем отвлекаться… Умолкла музыка, тишина в зале, сейчас приведу в действие наш песчаный хронометр… Пошло времечко, пошло! Прошу, очаровательная!
Наступила вязкая тишина. Потом послышались негромкие шаги. Они удалились влево, на какое-то время притихли. Из зала долетел громкий смешок.
Вадим тупо таращился на оказавшуюся перед самыми его глазами фанеру. Что происходит по другую сторону, он, естественно, рассмотреть никак не мог. И не испытывал ничего похожего на беспокойство или сочувствие – вновь, как и при первом Никином появлении в бараке, нахлынули досада и раздражение, словно и очаровательная супруга странным образом числилась среди тех, кто над ним издевался. Не будь ее здесь, был бы избавлен от доброй половины переживаний… Острая ненависть на миг прямо-таки прошила горячей волной – ненависть к смазливой дурочке, что сейчас бродила по ту сторону фанеры.
Шаги послышались рядом с ним. Переместились влево, вновь вернулись. Негромкий шум – словно человек опускался на колени – и в следующий миг он ощутил, как женские губы сомкнулись на его вздыбленном достоинстве.
– Началось шоу! – обрадованно возопил комендант. – Первая попытка! Музыка, туш!
Длинно, нескончаемо затарахтел барабан. Вадим вовсе не испытывал удовольствия, словно все нормальные ощущения враз его оставили. Только раздражение крепло – и ничего больше. И все же кончил довольно быстро, из-за дикости ситуации, наверное.
60 
