116 
Трудно гадать, что ждало бы страну, если бы Берия остался на своем месте и проводил реформы в прежнем направлении. Одно ясно: это была бы совершенно другая страна и совершенно другая действительность. Отнюдь не та, которую мы старательно изучали в школе. Слишком многое проходило бы иначе – и оторвите мне голову, но всем от этого стало бы только лучше.
Кроме «ленинской партии», обреченной заниматься лишь пропагандой, то есть писанием газетных статеек и чтением лекций. Без права надзирать, контролировать и распоряжаться это было бы что-то вроде общества «Знание» (люди постарше его помнят). Кучка занудных лекторов, ни на что не способных влиять… Смешная и чудаковатая фирмочка, к которой относились бы наверняка покровительственно и свысока все деловые и думающие люди.
Мне довелось немало общаться в свое время с работниками райкомов КПСС – не болтунами, а теми, кто занимался реальным делом в сельском хозяйстве и промышленности. И я прекрасно помню тенденцию: эти люди (управленцы, пахари, работяги, надо отдать им должное!) даже перед посторонним не особенно-то и скрывали своего пренебрежительного и насмешливого отношения к тем своим собратьям, что занимались исключительно идеологией, пропагандой и агитацией, то есть бесцельным сотрясением воздуха, фабрикацией унылых, идейно выдержанных заклинаний. Именно в этой среде я, сопливый двадцатипятилетний корреспондент обкомовской газеты (попавший на этот пост прямиком из грузчиков аптечного склада) впервые услышал (разумеется, с оглядочкой, чуть ли не на ухо) отзывы о высочайше запрещенном к упоминаниям Берии как о великолепном управленце. Восемьдесят первый год, ага. И я прекрасно помню, как меня тряс за лацкан подвыпивший седой осетин, крича со всем горским темпераментом: «Что ти панимаешь, маладой? Тибе наговорил дури лысый жоп Никита, ва! Лаврэнтий был гениальный строитель, да!»
Он когда-то работал с Багировым – кажется, по нефти. Многое из того, что он рассказывал, не умещалось тогда у меня в голове (импринтинг, господа мои, импринтинг!), но теперь я понимаю, насколько он был прав… И совершенно по-другому отношусь к его вскрику, чуть ли не стону: «Хотя бы помните нас!»
Чтобы вас помнили, генерал, пусть даже не по именам, а как одну бешеную рать, сгоревшую на взлете посреди громадья незаконченных дел, я и написал эту книгу. Из прошлого, сквозь лязг гусениц хрущевских танков, грохот пистолетных выстрелов в кабинете заместителя министра внутренних дел Украины и вой идеологических гиен к нам наконец-то начинает прорываться запоздалый призыв: «Хотя бы помните нас!»
Но это – лирика. Вернемся к суровой реальности, к самой загадочной дате советской истории – 26 июня 1953 г.
В этот день с Лаврентием Павловичем Берией что-то произошло.
По официальной версии, которой нынче веры не больше, чем сказкам барона Мюнхгаузена, злодей Берия, старательно готовивший переворот и взятие полной власти, был арестован в Кремле Хрущевым, маршалом Жуковым и верными им офицерами, отвезен на гауптвахту и посажен на нары. После длившегося несколько месяцев следствия, в ходе которого Берия сознался во всех мыслимых преступлениях против партии, он был судим и расстрелян. А вслед за ним та же заслуженная кара постигла его гнусных сообщников, мало того, что готовивших переворот, но еще и набравшихся наглости шпионить за партийными руководителями…
Легко догадаться, что именно такие намерения и вызвали у партийных товарищей приступ невероятной злости. По сравнению со столь злодейским замыслом вовсе уж безобидно смотрелась идея Берии учредить в республиках свои ордена для награждения особо отличившихся деятелей науки и культуры: в Грузии, например – Шота Руставели, в Узбекистане – Алишера Навои.
В самом деле, что это за поползновения?! Партия имеет право контролировать всех и вся, а ее саму никто не имеет права контролировать! Мало ли, что в Конституции ни словечка не написано насчет права партии не только на тотальный контроль, но вообще на руководство чем бы то ни было! Мало ли, что Сталин говорил перед смертью – в маразме пребывал вождь, ясное дело!
На местах бериевские опричники распоясались несказанно. Boт что потребовал от своих подчиненных министр внутренних дел Украины Мешик (между прочим, вовсе не член «бериевской команды»): начальники управлений должны ему сообщать «о недостатках работы партийных органов в колхозах, на предприятиях, в учебных заведениях, среди интеллигенции и среди молодежи». Это какие такие недостатки могут быть в работе партийных органов?! Если и встречаются отдельные недоработки, их покритикуют в узком партийном кругу, чтобы не ронять перед массами авторитет партии…
116 
