Особенно,... 
66 
Брательники Штрассеры не отставали – Грегор, фактически будучи вторым лицом в партии, собачился с Гитлером по поводу и без повода, а Отто, исключенный из НСДАП за «фракционную деятельность» (знакомо, а?) организовал опять-таки антигитлеровский «Черный фронт».
Во время знаменитой «Ночи длинных ножей» Адольф Алоизович уж оттянулся, так оттянулся! Эрнста Рема, застигнув в постельке с каким-то таинственным арийцем, пристукнули на месте. Грегора Штрассера – тоже. Отто, благоразумно покинувший Германию еще в 1930 г., уцелел. Стеннес…
А со Стеннесом и вовсе уж интересно!
После прихода к власти нацисты его быстренько арестовали и принялись было подвешивать за ноги к люстре – а чего, мол, партию раскалывает? – но Геринг его отстоял, выпустил. И уехал Стеннес в Китай, где стал военным советником, а потом начальником личной охраны и разведки генералиссимуса Чан Кай-Ши. На этом посту пребывая, он просто обязан был познакомиться с генералом Власовым, который тогда, под фамилией Волков, тоже был военным советником при генералиссимусе. Ну, а с марта 1939-го по 1952 г. Стеннес вовсю сотрудничал с советской политической разведкой.
Вот вам переплетения. Хотя «левое крыло» НСДАП основательно почистили, наверняка осталось немало скрытых оппозиционеров, которые не просто зубами скрипели по углам, а при первой возможности крутили что-то против Гитлера. Это, между прочим, те самые «левые нацисты», с которыми в свое время поддерживали отношения Троцкий и Радек, а также антисталинская оппозиция в СССР!
Это каста! Со своей специфической психологией, побуждениями и поступками. Бережков, многолетний переводчик Сталина, вспоминает, что в апреле сорок первого на приеме в американском посольстве в Берлине к нему подошел «сухощавый офицер в форме ВВС Германии» и по-дружески предупредил: мол, вермахт стягивает свои силы к советским границам, и это весьма подозрительно. А он, майор, симпатизирует Советскому Союзу и не хочет, чтобы между двумя странами что-то произошло…
Один из русских писателей-эмигрантов вспоминал еще более пикантную историю. В оккупированном немцами Париже к нему вдруг пришел немец и показал гестаповский жетон. Эмигрант, понятное дело, перетрусил, но немец, оказалось, совершенно по-русски заглянул поболтать. Интересная у них вышла беседа: гестаповец долго распространялся, как он любит и уважает… Сталина. Ленина он терпеть не мог, а вот Сталина чертовски уважал.
А гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох всерьез разрабатывал перед войной грандиозный план «транснационального трудового государства», равноправно объединившего бы Германию и СССР. В кабинете у него висела карта этой гипотетической державы, лежала масса планов, проектов, расчетов всех будущих выгод. И у него было немало сторонников среди молодых военных и инженеров. Среди других гауляйтеров, кстати, тоже были сторонники подобного объединения.
Каста!
Попадались и вовсе уж экзотические организации: например, некий «ферейн», который насчитывал не так уж мало членов и старательно боролся против «торговых олигархов» – устраивая погромы в крупных магазинах, как еврейских, так и вполне арийских. Легко догадаться, что состоял он из мелких лавочников, ненавидевших конкурентов с их супермаркетами. Нацисты и эту братию распустили, придя к власти – но мысли-то, батенька, куда девать прикажете?
В общем, нацистская Германия отнюдь не похожа была на спаянный единомыслием монолит. Это непременно следует учитывать, исследуя процессы вроде власовского движения или заговора Тухачевского.
И, вопреки тем же расхожим представлениям, бардак в рейхе царил порой фантастический. Не выполнить приказ Гитлера или иного главаря рейха – обычное дело. Гитлер в свое время приказал разоружить «восточные батальоны», а весь личный состав отправить в шахты. Выполнили? Ага, сейчас!
Гиммлер однажды всерьез заподозрил, что его подчиненные врут в отчетах и приукрашивают статистику. Отыскал надежного человека, лучшего статистика рейха Рихарда Коргера, и поручил ему выяснить истинное положение дел. В то время Гиммлер занимал три немаленьких поста – рейсфюрер СС, начальник полиции рейха и министр по насаждению германизма. Коргер был его официальным представителем по всем трем ведомствам.
Взявшись за работу, он очень быстро обнаружил, что повсюду, куда ни глянь, высокие начальники манипулируют отчетами, как фокусники. Вскрылось, например, что реальная смертность в детских домах ровно вдвое превышает ту цифирь, которая представляется наверх. И еще немало интересного…
66 
