102 
– Коз-зел, – процедил он. – За салом пополз, вошь хохляцкая.., с пидором своим усатым, запорожским Небарайконем или как его там… Попадешься ты мне, сучара жовто-блакитная, я тебе твой трезубец в задницу засуну. Ну, твари, ну, животные… Горилку ему.., с борщиком, мать-перемать.
Дойдя до двери, он замолчал на полуслове. Хмель будто рукой сняло, когда он увидел, что дверь кладовой открыта. Теперь, когда он почти протрезвел, его словно ножом резануло воспоминание: выходя из бара, он заметил в глубине, за угловым столиком, полузнакомое женское лицо и, помнится, даже задумался: кого оно ему напоминает? Если это не померещилось ему во хмелю, то можно было считать, что неприятности начались: там, в баре, была та самая баба, которая должна была лежать в инструметалке, связанная по рукам и ногам, или ее двойник.
Пузырь осторожно вынул из кобуры пистолет, передернул ствол и рывком распахнул дверь.
Часовой лежал на полу сразу за дверью, разбросав в стороны худые волосатые ноги в зеленых носках. Помимо носков, на часовом были хлопчатобумажные трусы, белые, далеко не первой свежести, и металлический браслет с часами. На левом виске у него красовалась глубокая ссадина, и Пузырь готов был поклясться, что этому идиоту проломили башку рукояткой его же пистолета.
С шипением втянув воздух через стиснутые зубы, Пузырь осмотрелся. Перед ним как на ладони предстала картина побега: бессильно опавшие кольца перегрызенной веревки, брошенная в угол грязная одежда, повисший на углу стеллажа размотанный бинт в бурых пятнах… Непонятно было только, как эти двое ухитрились выбраться из кладовой, но тут под ногой у Пузыря что-то звякнуло, он поднял с пола крышку замка, перевел взгляд на дверь и застонал от бессильной ярости. Замок был разобран, язычок из него исчез начисто, а бесполезная сердцевина с самым тупым и самодовольным видом торчала внутри пустой жестяной коробки замка. Яростно шаря глазами по сторонам, Пузырь вдруг наткнулся взглядом еще на одну деталь: возле самой двери, на полу, лежал брошенный беглецами аудиоплейер с наушниками. Последняя деталь головоломки стала на место, и Пузырь, зарычав, изо всех сил пнул бесчувственное тело матроса.
В кладовой внезапно сделалось темнее, и Пузырь понял, что в дверях кто-то стоит. Он резко обернулся.
Реакция у Пузыря была отменная, и на принятие решения ушли доли секунды. Пузырь вскинул руку с пистолетом, и в лицо ему сверкнула бледная вспышка встречного выстрела, раздался резкий звук, похожий на громкий плевок, и пистолет со страшной силой вырвался из его ладони. Прошло некоторое время, прежде чем Пузырь заметил, что вместе с пистолетом лишился фаланг двух пальцев. Потом шок прошел, и Пузырь, мучительно корчась и скуля от нестерпимой боли, упал на колени, прижав изувеченную руку к животу.
В дверях с пистолетом в руке стоял Дорогин.
– Не вздумай орать, – предупредил он. – Пристрелю как бешеного пса.
– Ты покойник, – скрипя зубами, пообещал Пузырь. – Ты уже гниешь, я отсюда чувствую вонь.
– Проверь свои штаны, – посоветовал Дорогин. – Может, этот запах оттуда? А насчет покойника я уже слышал – и от тебя, и от твоих приятелей.
Все они уже отправились на тот свет, теперь твоя очередь.
– Замолчи, сука! – почти взвизгнул Пузырь. – Заткнись!
– Не понял, – сказал Дорогин. – Ты что, собираешься жить вечно?
Пузырь застонал. Он вдруг вспомнил про свой миллион и понял, что тот на глазах превращается в ничто. Более того, вместе с миллионом таяла и его собственная жизнь. Это было именно то, что предсказывал Владик: в случае неудачи Пузырь теряет не только деньги, но и жизнь. Но Самарин говорил о турках, а не об этом человеке, которого Пузырь уже считал покойником и о котором давно перестал думать.
– Подожди, – сказал Пузырь, – постой. Ты что, парень! Всегда можно договориться! Мы же культурные люди… Я могу купить свою жизнь. Кстати, я забрал у тебя деньги – я верну, они все целы. И вот, в кармане, еще десять штук… Возьми все! Владик велел ночью выбросить вас обоих за борт. Он не придет проверять, он мне верит… Я посажу вас в шлюпку, дам жратвы, воды, бензина. Там хороший мотор, сильный, и компас есть. К утру будете на берегу, и забудем все как страшный сон…
Дорогин сделал шаг назад и быстро посмотрел в обе стороны по коридору. Потом он вдруг наклонился, ловко выдернул у Пузыря из нагрудного кармана пачку «Мальборо» и щелчком выбил из нее сигарету, продолжая твердой рукой целиться ему в лоб.
102 
