очень нудно 
34 
Но тем двоим было мало близлежащих красот: их тянуло в места дикие и неизведанные. Каждое лето эта парочка психов садилась в поезд и по приходящей в полный упадок Байкало-Амурской магистрали отправлялась к черту на рога, почти к самой китайской границе. Видимо, им не давала покоя знаменитая песня, в которой упоминались Шилка и Нерчинск. Они облазили вдоль и поперек и Шилку, и Нерчу, и Аргун и, насколько понял подполковник Самарин, не раз хаживали берегом Амура, умело уклоняясь от встреч с редкими пограничными патрулями.
Называлось это у них «поехать на охоту». Оба исправно платили членские взносы в общество охотников и рыболовов и действительно постреливали, продираясь сквозь приамурскую тайгу. Стреляли они, впрочем, не столько для развлечения, сколько ради добычи пропитания, – такая у этих кабинетных придурков была игра. Оба работали в каком-то НИИ научными сотрудниками, носили по моде шестидесятых норвежские бородки и полагали себя нигилистами, диссидентами и вообще корифеями духа. Разумеется, местному населению они представлялись парочкой идиотов, у которых обе ноги левые, но на протяжении многих лет их рискованные прогулки безнаказанно сходили им с рук: проводники из местных заламывали совершенно несуразные цены, получали свои денежки чистоганом и честно отрабатывали их, в конце концов доставляя бородатых стрелков со всеми их пожитками в более или менее цивилизованные места точно в оговоренный заранее срок.
Выслушав эту часть рассказа, подполковник Самарин решил, что дуракам везет, и предложил своему собеседнику продолжать.
Выяснилось, что даже дуракам везет лишь отчасти: в последнюю их поездку, которая и закончилась для одного из них знакомством с подполковником, они забрались в совершенную глушь и наняли проводника в полузаброшенном селении на одном из безымянных притоков Амура. Выдавая проводнику аванс, они неосторожно засветили толстую пачку денег, и судьба их была решена.
Проводник, по счастью, не обнаружил в себе таланта к мокрым делам и потому попросту испарился в одну из ночей, прихватив с собой все деньги, часть продуктов и одно из ружей – дорогую заграничную вертикалку вместе с патронташем. Компас этот умник спер тоже. Ему он был совершенно не нужен, но вот клиенты его без компаса были все равно что слепые котята.
На третий день своих блужданий по лесу очкарикам посчастливилось набрести на реку, и у них хватило ума сообразить, что река приведет их к жилью или хотя бы к Амуру, по которому время от времени проплывают суда и на берегах которого, опять же, имеется людское жилье.
На этом предыстория заканчивалась, и начиналась собственно история, которая вызвала у подполковника Самарина неподдельный интерес.
Имена незадачливых путешественников были Николай Шапкин и Анатолий Свиридов. Для всемирной истории это не имеет ровным счетом никакого значения, но родители дают детям имена не для того, чтобы их печатали в школьных учебниках, а просто для того, чтобы было удобнее отличать своих отпрысков от чужих.
Итак, научные сотрудники Николай Шапкин и Анатолий Свиридов выползли из палатки, дружно сходили в ближайшие кусты по нужде, безнравственно выкурили под это дело по сигаретке (в последнее время они начали экономить и прятать курево от своего проводника, который принципиально признавал только один сорт табака – чужой) и вернулись к костру, устремляясь мыслями к сытному завтраку.
Только теперь они заметили, что костер почему-то потух, а их проводник по неизвестной причине отсутствует. Можно было, конечно, предположить, что он тоже отправился по нужде в соседние кусты, но вместе с ним исчезли все его скудные пожитки.
Вскоре обнаружилось, что исчезло многое другое и, в частности, все деньги, ружье и компас.
– Вот сука, – в сердцах сказал Свиридов.
– Педераст гнилозубый, – согласился с ним Шапкин.
– Что будем делать? – спросил Свиридов.
– Вешаться на хрен, – в сердцах ответил Шапкин и принялся собирать палатку.
Вешаться, они, конечно, не стали, поскольку были людьми образованными, разумными и много видавшими. Плохо заключалось в том, что здешних мест они не знали совершенно, но зато им было доподлинно известно, что, если двигаться строго на юг, непременно придешь в Китай. Сначала будет Амур, а на Амуре живут люди. Это вселяло некоторую надежду, и они двинулись на юг, ориентируясь по солнцу. Не умри Ферапонтыч добрых семьдесят лет назад, он объяснил бы им, что в тайге прямых дорог не бывает, но на дворе стоял не двадцатый год, а девяносто первый, кости Ферапонтыча давным-давно истлели, и просветить двух научных сотрудников было некому. Когда все небо обложило тучами, стало окончательно ясно, что они заблудились. Они пробовали искать север по мху на деревьях, но проклятый мох рос как попало, они совершенно запутались и пошли наугад. Вдобавок ко всем неприятностям пошел затяжной дождь.
34 
