очень нудно 
78 
– Кому суждено быть повешенным, тот не утонет, – успокоил его Дорогин, поднося нож еще ближе. – Расскажи мне про Владика. Давай по порядку: фамилия, имя, отчество, профессия, как живет, чем занимается… И не виляй, дружок. Пришло время подумать о собственной шкуре. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Он крутой, – сказал Кравцов, стараясь не смотреть на нож. Из груди его вырвался не то всхлип, не то истеричный смешок. – Он очень крутой. Ты еще пожалеешь, что с ним связался. Он раздавит тебя, как таракана, и пойдет дальше. Мы с тобой оба уже мертвецы, понял?
– Поговорим о деле, – предложил Дорогин. – Как зовут крутого? Не заставляй меня делать тебе больно.
– Самарин, – снова всхлипнув, сказал Кравцов, – Владлен Михайлович. Хозяин того самого турагентства, в котором ты купил свою путевку. Босс.
Денег куры не клюют. У него своя флотилия на Москве-реке, и даже здесь у него свой корабль. Называется «Москвичка». Твоя ба.., подруга твоя там. Ящики тоже там. Что в ящиках, я действительно не знаю.
Завтра утром корабль уходит в Турцию.
– Это все? – спросил Дорогин, поднося нож к самому лицу водителя. Кравцов отшатнулся, вжавшись затылком в подголовник, и опять издал всхлипывающий смешок.
– Все, все, – сказал он, бегая глазами во все стороны, чтобы не смотреть на лезвие. – Легче тебе от этого стало?
– Посмотрим, – сказал Дорогин, убирая нож и садясь на место. – Команда в курсе?
– Более или менее…
– Тебя там знают?
– Не все…
– Советую сделать так, чтобы тебя узнали. Это в твоих интересах.
Кравцов горько покивал головой.
– В моих интересах? – повторил он. – О чем ты говоришь?! Мы с тобой покойники – ты что, не понял?
– Это твой Самарин покойник, – ответил Дорогин. – Стал покойником в тот самый момент, когда отдал приказ похитить мою женщину. И ходить по земле ему осталось недолго, поверь. Поможешь мне – черт с тобой, отпущу. Беги куда глаза глядят – может быть, спасешь свою шкуру.
Кравцов бросил на него быстрый недоверчивый взгляд.
– Правда? – с робкой надеждой спросил он.
– Повторять не буду, – равнодушно ответил Дорогин. – Таким, как ты, среди людей не место, но я своих слов назад не беру. Да и мараться о тебя не хочется, если честно. Я тебя отпущу, а остальное в твоих руках. Еще раз увижу – убью на месте, хоть через десять лет, хоть через пятьдесят, так что держись от меня подальше.
Вскоре гигантская туша автобуса, клокоча двигателем, нависла над шлагбаумом, преграждавшим въезд на территорию затона. Заспанный и опухший с перепоя дед Мишка вышел на крыльцо сторожки и удивленно потряс головой: почти безвылазно сидя у себя в поселке, он знал о существовании таких автобусов лишь понаслышке. Мелко переступая трясущимися с похмелья ногами, он с невольным почтением подошел к этому сверкающему заграничному чуду и остановился перед передней дверью. Дверь открылась, и из автобуса выглянул Дорогин.
– Здравствуй, отец, – сказал он. – Мы на «Москвичку». Шлагбаум подними.
– Подними, опусти, – проворчал старик. – Ездите туда-сюда, никакого покоя от вас нету.
Шаркая растоптанными босоножками, он подошел к шлагбауму и поднял его вверх.
– Ехайте, – сказал он. – Только начальства вашего там нету. Уехало ваше начальство минут двадцать назад.
– Ну и черт с ним, – с самым беззаботным видом откликнулся Дорогин. – Чем меньше начальства, тем лучше. Правда, отец?
– Это смотря какое начальство, – глубокомысленно заметил дед Мишка. Он хотел добавить, что за таким начальством, которое при каждой встрече сует тебе по сто долларов, лично он, дед Мишка, был бы рад ходить по пятам двадцать четыре часа в сутки, но дверь уже захлопнулась, и автобус укатил.
– Куда это Самарин укатил? – спросил Сергей у Кравцова.
– А я откуда знаю, – пожал плечами тот. – Мужик деловой, мне не докладывает.
Он сразу смекнул, что оставшийся в ресторане Самолет по телефону ввел Владика в курс дела. Самарин неспроста смылся с корабля перед самым их приездом, и теперь Кравцов мучительно ломал голову над вопросом: посвящать Дорогина в то, что в ресторане был еще один человек Владика, или не посвящать?
Так ничего и не решив, он вырулил на причал, по рассеянности чуть не съехав в воду. У него снова мелькнула мысль о том, что это, возможно, было бы наилучшим выходом из сложившейся ситуации, но он тут же отогнал ее: слова Дорогина заронили семя надежды. Надежда хотя слабенькая, но она все-таки была, и, выходя из автобуса, Кравцов все еще колебался: сказать или не сказать?
78 
