140 
– Телефончик мне скажешь, тогда позвоню кому угодно. Номера не знаю.
После этой фразы Бондарович заговорил серьезно:
– Рахмет денег тебе не отдаст, зря стараешься.
Адвокат только хмыкнул, но отвечать напрямую не стал:
– Это не твои проблемы. Ты только позвонишь, остальное решаю я.
– Номера не знаю, – повторил он идиотскую фразу, заметив, что Адвоката она разозлила больше всего.
– Я и без твоего звонка обойтись могу, но тогда придется твою девочку немного потревожить. За каждую цифру номера ее будут трахать мои люди, а номера в Москве семизначные…
Роза дернулась и что-то хотела сказать Банде, но Адвокат оборвал ее:
– Тебе слова не давали.
– А сам ты уже трахаться не можешь? – Банда потер гладко выбритую щеку. – Ей-то это дело нравится, и парни у тебя крепкие, здоровые…
Адвокат начинал терять терпение. Пистолет в его руке задрожал, но он сделал над собой усилие:
– Врешь, тебе не все равно, это ты так говоришь, а когда ее на твоих глазах…
Дверь отворилась без стука. На пороге возник Штык:
– Мамаев приехал, вроде бы с наличкой…
– Не пускать пока… – зашипел Адвокат.
Но было уже поздно. Штыка оттолкнул сам Рахмет – он вошел с чемоданом в руке, удивленно посмотрел на Банду, затем покосился на Розу и тут же попробовал подступиться к Адвокату, но тот наставил на Рахмета пистолет.
– Не бойтесь, – сказал Штык, – мы его обыскали, оружия при нем нет.
– Что это значит? – грозно спросил Мамаев.
– Мне нужны были гарантии. – попытался улыбнуться Адвокат.
– Сейчас же развяжи ее, – обратился Рахмет к Штыку. Тот глянул на Адвоката, но внятного ответа не дождался. – Я сказал – развяжи!
Штык повиновался. Наконец Роза смогла подняться со стула. Она стояла в отдалении и не решалась приблизиться к Мамаеву.
– Ничего бы с ней не сделалось, – пробурчал Адвокат, – еще немного, и он раскололся бы, – Адвокат показал на Александра. – Теперь ни за что не позвонит. И тихо покончить с ним не получится.
Он говорил о судьбе Бондаровича как о чем-то уже решенном. Рахмет молча взгромоздил тяжелый чемодан на стол и кивнул Адвокату.
– Здесь все или только моя доля? – спросил Адвокат.
– Все.
Адвокат рассмеялся, придвинул чемодан к себе и забарабанил пальцами по крышке.
– Ну, Рахмет, на этот раз не врешь, верю. Я точно знал, что деньги ты собрал наличкой и что они у тебя в доме. Недавно мне позвонили – твой тайник пуст, в машине тоже ничего. Всю дорогу от дома сюда тебя пасли – никуда не заезжал.
– Я обещал и сделал, – холодно проговорил Мамаев.
– Однако ты и хитер, сразу видно – восточный человек, – зацокал языком Адвокат. – Обещал…
Сделал… Дочку себе нашел, – он расхохотался. – Шкуру из «Интуриста» купил! – Адвокат на секунду оторвал руку от крышки чемодана и ткнул пальцем в сторону Розы. – Всех провел, а меня не сумел. Да эта б.., такая же дочка тебе, как и мне. Катей ее зовут, с арабами трахается, – правда, с богатыми.
Она, когда я ее прижал, во всем призналась…
Пока Адвокат говорил, ни у Мамаева, ни у Банды не менялось выражение лица. Каждый из них и Я без него знал правду: Мамаев – потому что сам заварил эту кашу, предварительно отправив свою настоящую дочь в Америку, чтобы не рисковать ее жизнью; Бондарович догадался обо всем попозже, но открыл ему глаза отнюдь не Адвокат. А тот в эйфории не мог остановиться:
– Я думал сначала, что твоя сучка деньги с собой в Америку повезла, но мои ребята ее повсюду сопровождали, номера в гостиницах обыскивали, багаж… Не взяла она с собой больших денег, а переводить со счета на счет ты их не стал бы – ФСБ все твои ходы через банки отслеживала. Тогда я всех людей на тебя здесь бросил. Все ты правильно делал, Рахмет, но меня не перехитрил. Я тебе специально этих двоих подослал, а ты и клюнул, как я и рассчитывал, на них пропажу списать захотел. А деньги-то вот они.
При этих словах Адвокат открыл чемодан и тут же замолчал. Секунд десять он молча смотрел на ворох обгоревших купюр, среди которых не было ни одной целой. Пепел, небольшие кусочки бумаги с водяными знаками, черными и зелеными линиями… С некоторых обугленных кусочков на Адвоката смотрели строгие лица американских президентов. отцов нации. Среди пепла змейками поблескивали скрученные в спирали металлизированные полоски от сгоревших долларов.
Адвокат с недоверием перевел взгляд на Мамаева, схватил один из обугленных кусочков и почти вплотную поднес его к глазам:
140 
