Я заинтересовался пультом в его руках. Интересно, зачем он прихватил эту штуку с собой?
Автоматчики обступили нас со всех сторон.
– Ведите, – приказал Полищук.
Я замешкался на середине комнаты. Безопасник поморщился:
– В чем дело?
– Последнее желание.
Полищук кивнул:
– Не будем нарушать традиции. Чего желаете? Закурить? Сразу предупреждаю: курящих у нас мало, поэтом выбор сигарет или папирос невелик.
Я замялся:
– Курить я не собираюсь, не хочу легкие травить.
Полищук не сдержал ухмылки:
– Мне нравится ваше самообладание.
– Спасибо.
Я продолжил:
– Прошу ответить всего на один вопрос.
– Спрашивайте.
– Штука у вас в руке… Что это такое?
Безопасник засмеялся:
– Неужели не догадались? Прототип, о котором говорила ваша напарница. Две-три ерундовых схемки, пара проводков. Собственно, и все. При всей неказистости на редкость полезная вещь. Без нее я бы сюда не сунулся.
– Почему?
– Это уже второй вопрос, – ухмыльнулся Полищук. – В порядке исключения все же отвечу: слишком опасно. Теперь понятно?
– Понятно, – согласился я и, вспомнив движение, которым когда-то обезоружил Катю, выхватил из рук безопасника прототип.
Никто, даже я сам, не ожидал от меня такой ловкости. За миллисекунду, а то и меньше приборчик перекочевал ко мне. Не долго думая, я надавил на первую же подвернувшуюся под палец кнопку. И началось.
Глава 28
В конце помещения послышался сухой электрический треск, блеснула вспышка, и сразу потянуло жженой проводкой. Что-то перегорело, какой-то агрегат, очевидно отвечавший за электропитание в этой комнате. Свет померк, и почти сразу зажегся красноватый аварийный. При нем происходящее приняло еще более страшный оборот.
Нажатая мной случайная комбинация кнопок привела к неожиданным последствиям. Оковы, сдерживавшие монстров, раскрылись. Твари мигом сообразили, что до свободы рукой подать, и ринулись на нас, норовя отомстить за перенесенные в лабораториях мучения.
Я толкнул безопасника в лапы ближайшего йети. Полищук коротко вскрикнул, тварь сломала его, как гипсовую фигурку, и отшвырнула прочь. Краем глаза я заметил: голова Полищука склонилась под неестественным углом. Вполне возможно, ему скрутили шею.
Автоматчики дружно нажали на спусковые крючки. Я, чувствуя, как в висках пульсирует кровь, схватил Катю и в коротком прыжке увел ее с линии огня. За нашими спинами послышался автоматный лай. Полетели пули то с чмоканьем, то с рикошетным лязгом. Что-то противно взвыло, глухо шлепнулось. Автоматы заткнулись в один момент. И наступила тишина, жуткая, от которой волосы встают дыбом и покрываются серебром.
– А-а-а! – с диким надрывом закричал человек.
Я назвал его так по инерции, чисто машинально, слишком диким пока что для меня было деление на нормальных людей и «сверхчеловеков», какими считали себя големы.
Мы были безоружны, а твари, разобравшись с автоматчиками, уже рвались к нам. Я захлопнул толстую бронированную дверь, привалился к ней спиной и едва не улетел от толчка. Магнитный замок не сработал. Какая-то тварь с разгону врезалась в дверь и чуть не вынесла ее вместе с косяком. Не знаю, какое чудо спасло нас и остановило этот натиск. Отлетевший назад «снежный человек» взвыл от боли и досады. Впрочем, вряд ли первая неудача его остановит. Следующая попытка гарантированно закончится успехом. Чтобы противостоять такой мощи, надо по меньшей мере припечатать двери ковшом тяжелого экскаватора. Да и то сомневаюсь, что это поможет.
Я понажимал на кнопки пульта. Без толку. Или он сдох, или твари просто перестали на него реагировать. В любом случае прототип големов был для нас бесполезен.
– Бежим! – крикнул я.
– Куда? – вскинулась Катя.
– Прочь из лаборатории, пока эти милые зверушки не взялись за нас всерьез.
– А там? Что делать там?
– Разберемся.
Я побежал, не оборачиваясь, думая, что Катя не ослушается меня, но уже возле «аквариума» обнаружил, что девушки со мной нет. Отстать она не могла. Значит…
Я выругался круче капитана дальнего плавания, обнаружившего в шкафу у жены любовника, развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался назад. Что бы ни произошло, нельзя было позволить девушке принести себя в жертву этим чудовищам. Я должен рисковать собой ради нее, а не наоборот.