очень нудно 
101 
Торопливо шагая по дощатому тротуару, княжна снова попыталась понять, кто же такой на самом деле герр Пауль Хесс. Ей уже было ясно, кем он не являлся: немец не был ни художником, ни тем более человеком чести. Но, в отличие от арифметики, в реальной жизни два отрицательных ответа, будучи помноженными друг на друга, не давали положительного, а лишь запутывали картину.
Весь этот вздор разом вылетел у нее из головы, когда Мария Андреевна увидела впереди себя торопливо шагавшего немца. Тевтон переходил дорогу, направляясь, как ни странно, в один из мрачных кривых переулков, которые вели куда угодно, но только не в сторону кремля. Княжна предусмотрительно укрылась за деревом, и вовремя: перед тем как нырнуть в переулок, немец остановился и подозрительно огляделся по сторонам.
Княжна проводила его до мрачного двухэтажного дома, стоявшего на краю горелого пустыря. Обшитые покоробленным, серым от времени и непогоды тесом стены тоже носили на себе следы огня; казалось чудом, что эта ветхая берлога уцелела в беспощадном пламени смоленского пожара. Сорванные с петель ставни, выбитые окна, торчавшие вкривь и вкось гнилые остатки забора да льнувший к каменному фундаменту мертвый серый бурьян дополняли гнетущую картину.
Вопреки ожиданиям княжны, герр Пауль не стал входить в дом. Вместо этого он подошел к двери подвала и принялся стучаться — сперва костяшками пальцев, после кулаком, а потом и ногою. «Толцыте, и отверзится», — пробормотала княжна, увидев, как дверь отворилась. Герр Пауль о чем-то заспорил со стоявшим на пороге мужиком, а потом вынул из кармана пистолет и направил его на несговорчивого стража. В другой его руке что-то блеснуло — похоже, то была монета. Простой способ, коим тевтон устранил неожиданно возникшее затруднение, вызвал у Марии Андреевны что-то вроде уважения: в обыденной жизни герр Пауль не производил впечатления человека, способного на столь решительные действия.
Потом дверь за немцем захлопнулась. Марии Андреевне осталось только ждать, ломая голову над тем, что могла означать сия странная экспедиция. Какие тайны хранил подвал этого мрачного дома? Быть может, здесь был подпольный игорный дом, или притон курильщиков опиума, или дом терпимости? Княжна подумала, что все эти предположения не выдерживают критики: вряд ли нужно было ехать из Германии в Смоленск только затем, чтобы тайком сыграть несколько партий в кости, выкурить трубку опиума или встретиться с уличной девкой. Для человека пресытившегося подобными, но облеченными в более цивилизованную форму пороками такое путешествие могло бы показаться привлекательным и даже пикантным, но в таком случае Хес-са следовало немедля изгнать из дома, спасая собственную репутацию.
«Нет, вздор, — подумала княжна, тревожно теребя концы платка. — Такое предположение бросает тень на Огинского, а он — человек чести. Вацлав ни за что не стал бы рекомендовать мне человека, в благородстве которого усомнился бы хоть на минуту. Однако как ни крути, а герр Пауль явно нечист на руку. Нет, карты, опиум и даже женщины тут ни при чем. Тут что-то другое и, кажется, гораздо более серьезное. И потом, не с женщинами же он встречается в кремле!»
Немца не было около получаса. За это время совсем рассвело. Солнце еще не показалось, но его присутствие уже ощущалось в потеплевшем воздухе. Края легких кучевых облаков над восточным горизонтом порозовели и зазолотились; где-то, пробуя голос, хрипло загорланил петух и на его неуверенный крик немедля откликнулся второй.
Потом дощатая дверь, которая на деле была гораздо крепче, чем казалось с первого взгляда, со скрипом отворилась, выпустив какого-то плечистого человека самой разбойничьей наружности. Княжна, которая к этому времени уже успела выбрать наилучшую позицию для наблюдения и теперь сидела в гуще старого, разросшегося куста бузины буквально в десяти шагах от двери, отшатнулась и зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Человек, который, щурясь на свет, выбрался из подвала, был как две капли воды похож на то чудовище, которое преследовало Марию Андреевну во сне, грозя ей огромным ножом, — та же борода, тот же жуткий шрам во всю щеку и то же отсутствие креста на широкой волосатой груди. Оцепенев от ужаса, смотрела княжна на этот воплотившийся в жизнь ночной кошмар; она даже ущипнула себя за руку, дабы убедиться, что не спит.
Пальцы у нее были крепкие, и щипок получился преизрядный. Закусив губу, княжна несколько раз моргнула глазами, но кошмар и не подумал рассеяться: косматый мужик, похожий на отставшего от табора обнищавшего цыгана, по-прежнему стоял у двери в подвал, заложив за пояс большие пальцы обеих рук и добродушно щурясь на восход. Потом он лениво повернул голову в сторону открытой двери и что-то сказал.
101 
