12 
– Если вы твердо решили, что эти успехи в прошлом, вот сигареты, – Глеб подал пачку, щелкнул зажигалкой, поднес огонек.
Генерал затянулся, блаженно откинулся на спинку кресла:
– Дерьмовое это дело, я тебе скажу честно. На своих я надеюсь не сильно. Они, конечно, накопают. Всю информацию, которую буду иметь я, получишь и ты. Но найти концы, раскрутить цепочку… Мне кажется… – генерал не стал продолжать, резко оборвал фразу.
– Вы думаете, Федор Филиппович, за похищениями, за смертью академика Смоленского стоят афганцы?
– Может, не стоят, но маячат серьезно. Что-то у них там, на Востоке, затевается: статуи взрывают… Да что я тебе рассказываю, сам небось телевизор смотришь, все без меня знаешь.
– Видел, – признался Глеб, – жалко скульптуры. Стояли тысячу лет и еще столько простояли бы.
– Им показать надо, что они – сила, что им плевать на мировую общественность. Они сами по себе, свой мир, своя цивилизация.
– Думаете, там опять заваруха начнется?
– Кто его знает, Глеб, вполне может быть. Я не владею всей информацией по этому вопросу, но, думаю, там… Кстати, где у тебя Восток?
– У вас за спиной.
Генерал большим пальцем ткнул себе за спину:
– Назревает что-то серьезное. Слишком запущена проблема, чтобы все закончилось тихо и, как говорят врачи, само без операции рассосалось. Так не получится.
– Федор Филиппович, вы, конечно, мне документы не оставите. Это оригиналы?
– Подлинники. Что тебя интересует?
– Смоленский: круг его общения, ученики, коллеги.
– Ты представляешь, что значит в нашей стране академик советской закваски, сколько у него знакомых, друзей, коллег, учеников, в конце концов?
– Много. Но меня интересует узкий спектр. Кто еще у нас занимается биологическим оружием?
– Я тебе дам информацию. Ее надо собрать, а это не просто, многие программы засекречены. Даже я со своей конторой многого не знаю. ГРУ не подпускает. На мой взгляд, биологическое оружие, в случае со Смоленским, не фигурировало, он уже давно им не занимался. Все свои силы он отдавал в последнее время уничтожению химического оружия. По нему у него был выход на самую свежую информацию. Он знал, где и что хранится.
– Понимаю. Но мне для дела надо и первое, и второе направление.
– Профильтровать придется тысячи специалистов, представляешь, Глеб, – тысячи!
– Почему академика не охраняли?
– Старый он был, надежный, проверенный, потому и не охраняли. От секретных программ отошел. Недосмотр. Другое ведомство охраной занимается. Я только нейтрализую, охраняют другие.
– Я впервые встречаю термин – биохимическое оружие. Или это опечатка в документе?
– Покажи.
– Папка у вас, я по памяти цитирую. Зашуршали бумаги, Глеб расправил на столе лист.
– Даже не знаю, что и ответить. В документе ошибки быть не должно. Глазастый ты. Я внимания не обратил, прочитал, как «биологическое».
– Уточните при случае. Вернемся к афганцам.
– Афганцы они или иранцы, может быть арабы, может оказаться, китайцы или корейцы. А может, и свои, чеченские, ребята, им тоже не терпится шум поднять, и они стремятся запугать, шантажировать. Но пока ничего стоящего им в руки не попадало. Бог миловал.
– Им выгоднее заполучить биологическое или химическое оружие?
– Ты бы на их месте стремился к чему?
– Я бы в любом случае стремился создать информационный повод.
– Вот видишь, ты сам и ответил на вопрос. Генерал докурил сигарету. Фильтр обжигал пальцы, но Потапчук не хотел с ней расстаться.
– Федор Филиппович, – Глеб с укором посмотрел на генерала, – палец сожжете.
– Да, – пожилой мужчина с сожалением погасил окурок в хрустальной пепельнице.
– Что говорят патологоанатомы?
– Они ничего подозрительного не нашли.
– Тогда что же вас беспокоит? Почему вы думаете, что это убийство, а не несчастный случай? – – Я прожил на свете немало и в конторе работаю черт знает сколько, еще те времена застал… Так вот, на моей памяти еще ни один академик, который работал бы на военные программы, не падал с балкона. Ты представь, семьдесят лет, все у человека есть, он осторожен, уверен в себе, зарабатывает хорошие деньги, пенсия приличная, все у него в порядке. Разве может такой человек свалиться с балкона? Говорят, Смоленский имел привычку курить трубку, и каждый вечер, за час до того как лечь спать, он выходил на балкон, садился в кресло-качалку и выкуривал одну-единственную за день трубку. Затем смотрел новости и ложился спать, не забыв принять пару таблеток.
12 
