Особенно,... 
35 
Но стоит ли развеивать его заблуждения? Немного подумав, Клер решила, что не стоит. Во-первых, пускаться в подобные объяснения просто оскорбительно для женского достоинства, а во-вторых, какое ей дело до того, что думает о ней Эдвард? Ведь сама-то она не слишком лестного мнения насчет его персоны! И потом, будет весьма забавно посмотреть, как Эдвард поведет себя дальше. Если он действительно вознамерился с ней развлечься, он непременно повторит свою попытку обольщения. Только теперь она будет держаться начеку и не позволит себе увлечься. Эдвард станет досадовать, злиться, бушевать… ну и отлично, так ему и надо, самодовольному ослу! Она постарается основательно вздернуть ему нервы, а потом с милой улыбкой скажет, что не находит его привлекательным в сексуальном плане и именно поэтому не желает иметь с ним каких-то дел. И никаких упоминаний о невинности и страхах перед первой близостью с мужчиной!
Все эти размышления так взбудоражили Клер, что она не могла оставаться в постели. Встав, Клер надела малиновый шелковый пеньюар, всунула ноги в домашние туфли без задников на небольшом каблуке и вышла из комнаты. В длинном коридоре стояла гробовая тишина, и такая же тишина встретила Клер в холле первого этажа. Похоже, прислуга уже спит, довольно подумала Клер. Стараясь на всякий случай не шуметь, она вошла в столовую, достала из бара початую бутылку красного вина и коробку шоколадных конфет. Затем перешла в гостиную, включила неяркий свет и устроилась в кресле перед низким антикварным столиком.
Неспешно потягивая вино, Клер погрузилась в романтические мечтания. Она представила себя юной аристократкой, родившейся в начале девятнадцатого века. Она живет в этом прекрасном имении, принадлежащем ее отцу, и готовится выезжать на балы. Но пока что ей не приходилось танцевать с кавалерами, только с учителем танцев, которого нанял ее отец, чтобы подготовить дочь к вступлению в свет. А так хочется настоящих балов и кавалеров!
Вскочив с кресла, Клер торопливо сбросила пеньюар. Затем подошла к высокому зеркалу и с озорной улыбкой оглядела свое отражение. Ночная рубашка кремового цвета на бретельках и с завышенной талией вполне могла сойти за бальное платье. Не хватало только цветов и драгоценностей. С недостатком последних приходилось смириться, а вот цветов в гостиной было достаточно. Оглядев комнату, Клер остановилась на розах. Пожалуй, никто и не заметит, если она возьмет из огромного букета всего три цветочка: розовый – чтобы заложить за корсаж рубашки, а еще один розовый и кремовый для украшения прически.
Для полного эффекта Клер выключила электрический свет и зажгла свечи в двух золотистых подсвечниках, на камине и белом рояле. Потом сняла туфли, ибо в эпоху завышенных талий каблуков не носили. Классические танцы Клер знала неплохо, и не только вальс: дирекция частной школы считала, что занятия классическим танцем развивают у девочек гибкость и грацию. Не хватало только музыки, но с этим ничего не поделаешь, оставалось лишь призвать на помощь память и воображение, что, собственно, Клер и сделала.
Она остановилась на одном из вальсов Шуберта и, мурлыча себе под нос мелодию, пустилась в танец. Разумеется, она танцевала не примитивный современный вальс, а старинный, который включал в себя много разнообразных элементов, а не только монотонное кружение по кругу. Что же касается воображаемого партнера, то Клер за неимением лучшего варианта остановилась на Эдварде. В конце концов, он – настоящий, титулованный аристократ, и знатная юная леди не уронит свое достоинство, приняв его приглашение.
Музыка звучала все быстрее, вальс становился все оживленнее… но вот раздались последние, отчаянно громкие аккорды, и танец оборвался. Клер присела перед своим воображаемым кавалером в легком грациозном реверансе и небрежно подала ему руку, чтобы он отвел ее к родителям. Разумеется, он тут же принялся пылко упрашивать ее, чтобы она подарила ему еще один танец, но Клер осталась непреклонной.
– Сожалею, лорд Хелдман, но это невозможно, – ответила она с любезной улыбкой, но таким твердым, решительным голосом, чтобы кавалер понял: здесь ему больше ничего не светит. – Все мои танцы были расписаны еще до начала бала, и я не могу обидеть других кавалеров, отняв у кого-то из них обещанный танец и подарив его вам. И не пытайтесь настаивать! Я не изменю своего решения, хотя, признаюсь откровенно, танцевать с вами мне было очень приятно.
35 
