очень нудно 
85 
Кудинов вздрогнул и отвел глаза. Что делается в зоне, он знал не понаслышке, хотя за два года не успел вкусить всех прелестей жизни за проволокой всерьез и до конца. Кроме того, тогда была простая зона, а теперь, наверное, будет режимная…
Автобус снова сильно вильнул, едва не съехав с дороги. Павел Кудинов скрипнул зубами. Жизнь была так хороша, пока в ней, словно призрак запрятанного в дальний угол прошлого, не возник Кутузов с его деньгами, водкой и разговорчиками о том, как славно им было "там, у дяди". Ему-то, кабану одноглазому, может, и было хорошо… Но деньги он предлагал немалые, причем за сущую ерунду – помочь Французову, которого Кудинов не то чтобы знал, но пару раз видел в Приморске, откосить от работы на месячишко, свести Кутузова с доктором, который берет, и поработать в течение этого месяца "приходящим больным". Даже паспорт этого Французова был у него с собой, и у него, Паши Кудинова, даже мысли не возникло о том, что дело может быть нечисто. Удивило только, как это Французов, со стороны казавшийся таким крепким мужиком, ухитрился снюхаться с Кутузовым, который, насколько это было известно Павлу, мужиком мог считаться разве что наполовину…
Он не сразу понял, что уже довольно давно говорит вслух. В автобусе каким-то образом оказалось полно пассажиров, плечистый попутчик Павла вовсю принимал деньги, ссыпал их в блюдечко и исправно отрывал билетики, нанося тем самым непоправимый удар по кудиновскому личному бюджету, но все это была ерунда.
Поняв, что его раскололи, как пацана, Кудинов даже не огорчился: в свете того, что рассказал ему этот незнакомый мужик, собственная судьба представлялась Павлу безнадежно загубленной. Терроризм – это ж надо же!..
Слово было привычным, тысячу раз слышанным и по радио, и по телевидению, но в применении к себе самому вызывало противную слабость в коленях, словно он, Пашка Кудинов, только что угнал самолет и теперь, выпустив последнего заложника, бессильно наблюдал за тем, как стягивается вокруг кольцо спецназовцев в бронежилетах. Да если бы еще сам угнал!.. Кутузов, жирная сволочь, хапнул – наверняка хапнул! – на этом деле чемодан баксов, а его подставил, как пешку. Двести баксов отстегнул, благодетель…
Комбат слушал Кудинова, все больше хмурясь. Ничего принципиально нового водитель автобуса ему не сказал. О том, что навестивший главврача одноглазый – обыкновенный бандит, он догадывался и так.
Но что ему нужно от Французова? Неужели Юрку хотели подставить, сделать ответственным за какое-то Преступление? Ведь не ради выкупа его похитили!
И потом, слово "похищение" как-то уж очень не вязалось с Французовым. Попробуй-ка похить такого… Как раз без похищалки останешься.
Он с трудом дождался обеденного перерыва. На обед Кудинов ездил домой. Телефона в его снятой внаем комнатушке, естественно, не было, но щедрый Кутузов оставил ему сотовый аппарат – специально для того, чтобы держать связь с доктором и в случае чего сообщить самому Кутузову о возникших затруднениях.
– Так чего же ты еще ждешь? – спросил Комбат, стоя посреди замусоренной комнаты, в которой витал стойкий запах выкуренных здесь бесчисленных сигарет. Сигареты курили, сидя за столом в грязных носках, – этот запах в помещении тоже присутствовал. – Какие еще тебе нужны затруднения? Звони!
У него был вид человека, готового создать любые недостающие затруднения, и Павел Кудинов, тяжело вздохнув, взял со стола увесистую трубку и стал неловко, путаясь и начиная сначала, выстукивать указательным пальцем номер Кутузова.
* * *
Кутузов, выплеснув на бортик миниатюрное подобие приливной волны, тяжело выбрался из бассейна.
По его большому, уже начинавшему расплываться, распаренному телу сверкающей пленкой стекала вода.
Взяв со стоявшей поодаль скамейки чистую махровую простыню, Кутузов завернулся в нее, как римский трибун, и сунул немного плоскостопые ноги в яркие шлепанцы. Одна из девок сунулась было к нему, но он лишь потрепал ее по небольшой, но хорошо оформленной груди и, шлепнув по скользкому упругому заду, отослал в бассейн, к остальным, которые визжали и бултыхались в воде – на вкус Кутузова, немного слишком старательно. Гладкие загорелые икры, гибкие талии, крепкие бедра, груди на любой вкус и смазливые мордахи давно перестали возбуждать его так, как в былые дни.
Он тогда был моложе и готов делать все сутками: сутками развлекаться в сауне с девками, сутками трахать тех же девок в кабинете, у себя дома или даже на дому у них (для остроты ощущений), сутками работать, сутками бить морды тем, кто работать мешал, сутками молиться на Стручка, который поднял из дерьма, отряхнул и приставил к делу… Потом острота новизны несколько притупилась, Кутузов заскучал было, но тут подвернулся "Хаммер" – абсолютно новый и баснословно дорогой, с фантастическим расходом бензина, но зато мощный, как бульдозер, и быстрый, как пуля, а главное, престижный, как "Роллс-ройс". Это было круто, но теперь эти идиоты – знал ведь, что нельзя доверять козлам машину! – помяли дверцу, а машина, пережившая ремонт, для Кутузова была уже не машиной, а просто средством передвижения, вроде строительной тачки с мотором.
85 
