29 
Улыбка девушки сделалась чуть-чуть виноватой.
– Вообще-то, вы зря старались. Все то питание, которое разрешено пациенту, наша клиника ему обеспечивает самостоятельно. Это входит в счет. У нас, если вы заметили, даже холодильника в палате нет.
Панкрат вздохнул.
– Теперь заметил, – он поставил чашку с кофе на стеклянный столик рядом с кроватью, взял стоявший на полу пакет, зачем-то заглянул в него. – А можно, я вам все эти вкусности подарю? Нет, правда – возьмите.
Она посерьезнела.
– Извините, но нам запрещено…
Бесшумно отворилась дверь, и в палату, широко ступая, вошел мужчина огромного роста, больше всего напомнивший Панкрату штангенциркуль. Белый халат на нем был явно сшит на заказ.
Мысленно он тут же дал ему прозвище Доктор Циркуль.
– А вот и врач, – почему-то покраснев, сказала медсестра. – Добрый день, Александр Михайлович.
Великан – в нем было два с лишком метра роста – кивнул ей и протянул Панкрату худую руку. Девушка бочком скользнула в дверь за его спиной.
Ладонь врача оказалась сухой и сильной. Он сверху вниз заглянул в лицо Панкрату, невольно привставшему со стула, чтобы не чувствовать себя лилипутом, и сразу же перешел к делу:
– Сегодня она еще отдохнет, а завтра сделаем ей полное переливание крови, – поймав его удивленный взгляд, доктор энергично тряхнул головой, упреждая всякие возражения:
– Жизненно необходимо. Дело в том, что экспресс-анализ показал присутствие в ее крови некоего химического соединения, формулу которого удалось определить лишь с помощью полноформатного исследования. Я избавлю вас от ненужных подробностей и скажу только, что это соединение – экспериментальный препарат-провокатор эпилептических приступов, последняя разработка современной медицины. Вещица необычайно редкая в этой стране, – доктор пожевал губами. – Скажем так, ни в одном из запрошенных нами медучреждений, включая академии, его нет. Это американское детище, один грамм которого стоит дороже «шестисотого». Создавался препарат с целью исследования пограничных состояний человеческого организма, и даже там, – он подчеркнул это слово, – используется лишь в считанных научно-исследовательских учреждениях.
Доктор сделал паузу, наблюдая за реакцией Панкрата, но тот постарался придать лицу непробиваемое глуповато-изумленное выражение.
– Если я правильно вас понял, – осторожно произнес он, – этот препарат может вызвать эпилептический припадок у совершенно здорового человека?
– Верно, – утвердительно кивнул врач. – А поскольку мы можем лишь догадываться о механизме его действия и возможных последствиях – американских коллег мы запросили по электронной почте сегодня утром, но ответ, к сожалению, пока еще не получен, – необходимо как можно скорее восстановить нормальный химический состав крови. Проще всего это сделать путем переливания, благо ваша племянница имеет универсальную группу.
– Спасибо, доктор, – обдумывая услышанное, Панкрат отхлебнул кофе.
Первый же глоток обжигающего напитка вызвал странное ощущение – под сводом черепа словно подул холодный ветер, Не удержавшись, он поднял на врача изумленный взгляд.
– Кофе у вас какой-то особенный.
– Не особенный, – поправил тот, – а настоящий. Мало кто в этом городе пьет настоящий кофе. Тот суррогат, который сюда привозят с Запада, даже помоями назвать стыдно – так, пыль придорожная. Исключительная бодрость в течение дня вам гарантирована.
– И где вы берете такое чудо? – Панкрат сделал еще один глоток.
– Прямые поставки из Колумбии, с высокогорных плантаций. У него даже названия нет. Просто кофе, – хитро улыбнувшись, он предостерегающе поднял палец. – Но больше одной чашки в день нельзя, это я вам как врач говорю.
– А что будет? Подсяду, как на «траву»?
– Нет, все гораздо проще, – доктор улыбнулся еще шире. – Нервная система не выдержит. Истощится. Сожжет сама себя, и вы превратитесь в растение, – и вежливо, но категорично добавил:
– Если вопросов больше нет, я вас оставлю. Меня ждут пациенты.
– Одну минутку, доктор, – спохватился Панкрат. – Как вы думаете, сколько ей еще придется здесь пробыть?
– Неделю как минимум, – ответил тот уже на пороге. – Не волнуйтесь, ее состояние стабильно. Если проснется, постарайтесь не утомлять ее разговором. Десять-пятнадцать минут, не больше. Да, и вот еще. Если вдруг.., ну, мало ли – вот там кнопка вызова дежурной медсестры, – он махнул рукой.
29 
