Смерть среди скал

Этот страшный день начался как обычно. Анна делала гимнастику с особым энтузиазмом, словно собиралась жить вечно, и вдохновенно гоняла по спортплощадке Марину, которая постанывала от боли. Новая жизнь начиналась с трудом, и уже хотелось бросить все и любить себя такой, какая есть. Но как только Марина вспомнила Галочку, сил у нее прибавилось.

– Раз-два, раз-два! – командовала Анна. – Не сдавайся! Качай пресс! Вверх-вниз! Вверх-вниз!

На завтрак Марина плелась, изо всех сил борясь с тошнотой. Живот невыносимо болел, мышцы ныли, ноги не гнулись, а икры словно одеревенели.

– Плохо выглядишь, солнышко! – ласково сказал Максим.

Сам он был в прекрасном настроении. Свеж, бодр и весел, даже похорошел, мерзавец! Загар был ему к лицу, за неделю «Макс» забронзовел, подсох, постройнел, обзавелся наглым раздевающим взглядом, как и все приезжающие на курорт мужчины. Наплевать, что рядом жена! Она и в Москве никуда не денется! Море! Солнце! Красивые женщины! Отдыхай!

У Марины пропал аппетит, она даже на сладкий стол, который, как всегда, был роскошен, не взглянула.

– Не отчаивайся, – шепнула ей Анна.

После завтрака они, как обычно, пошли на пляж. На русской рецепции оказалось пусто, монитор не светился, стул, на котором обычно сидела Галина, был придвинут к столешнице вплотную.

«Еще рано, – подумала Марина. – Она приходит в половине десятого».

– Галочка предупредила, что в выходные нам придется выдержать нашествие саранчи, – пошутил Максим, глянув в ту же сторону. – Всю ночь будет греметь дискотека, отель заполнится до отказа, а у бассейнов не найдешь свободного лежака. Это место очень популярно, несмотря на дороговизну.

– Спасибо, что она предупредила, – кисло сказала Марина.

Она уже ненавидела эту Галочку, с ее аккуратным носиком, гладкой шелковистой кожей, блестящими глазами навыкате и приторно-сладкой готовностью быть полезной. Вот ведь мерзавка! Просматривает анкеты, выбирает дичь повкуснее да посытнее и сторожит ее, а как только почувствует к себе интерес, вцепляется мертвой хваткой. Марина ненавидела ее даже больше, чем Аньку, которая устроила ей «Палаццо дель Марэ». От ненависти ее тошнило сильнее, чем от боли в ногах, в мышцах, в ноющем животе. Она не шла, а плелась, а впереди ее еще ждала лестница длиной в милю!

«Сегодня я умру, – уныло думала она, с трудом переставляя деревянные ноги. И еще раз, и еще… – О господи! Какая боль!»

А муж словно ничего не замечал.

«У него курортный роман», – мучительно думала Марина, глядя, как Максим раздевается, как аккуратно развешивает на спинке шезлонга одежду. Теперь в любой мелочи она видела его желание нравиться. В том, как он ходит, как ест, как пьет, как втягивает живот, ловя заинтересованные женские взгляды, как заразительно смеется и надолго уплывает в море. Это же хвастовство! Гляньте-ка, что я могу! И все это для Галочки…

«Но ее же здесь нет! – спохватилась Марина. – А если есть? Если она тайком смотрит на гостей? Выходит на край самой высокой площадки и, опершись на перила, подолгу рассматривает пляж. Не вечно же ей сидеть на рецепции?»

Она промучилась так до обеда, совсем не слушая, что говорит Анна, и не замечая никого вокруг. Она смотрела только на мужа и пыталась уловить явные признаки измены. Узнать наверняка, что исчезает он именно на свидания с Галочкой и говорит с ней подолгу о любви, не о работе. И какая работа? Разве его еще интересует расследование? От палящего солнца, выпитого пива и красивых полуголых женщин, наводнивших отель, муж сошел с ума…

– Вы сегодня как? – спросил Максим, когда солнце вошло в зенит. – Остаетесь или идете в номер?

Марине почудилось в его голосе скрытое желание, чтобы они с Анной остались на пляже. Он сказал это таким тоном…

– Я остаюсь! – сказала Анна. – Обед начинается в час, да я и не голодна. Еще пару часиков потомлюсь на солнце.

– И я остаюсь, – ответила Марина и тут же об этом пожалела.

Максим поспешно стал одеваться. Ей показалось, что он делает это с особой тщательностью. Ты подумай! Даже волосы причесал! Когда это муж брал с собой на пляж расческу? Она смотрела на него не отрываясь, пользуясь тем, что на глазах солнцезащитные очки, которые совершенно меняют выражение лица и к тому же незаметно, что на глазах слезы. Она психовала, а он по-прежнему ничего не замечал!

  54