144 
А с Галкой мы общий язык нашли… Скажи – может, я теперь такой подонок, что мне только такие бабы и остались?
– Все может быть, – сказала Муха. – А что бы ты хотел услышать?
Иван отмахнулся:
– Пошла ты… Галка сказала, что она мне поможет Что она может сказать, что я был с ней… Она в тот день не работала, на больничном. Короче, у нее был запой Повезла меня к себе на квартиру… Странно, как она еще не пропила квартиру. Мы там просидели… До часу ночи.
– Она сделает тебе алиби? – спросила Муха.
– Поможет…
– Значит, у тебя все хорошо?
Иван дико на нее взглянул:
– Ты это называешь – хорошо? Почему ты еще здесь? Что тебе тут еще надо? Я дал ментам этот адрес, я должен был дать адрес, где я живу. Я тут живу, ты поняла? А ты… Уходи.
– Я уйду, – выдавила Муха. Она растерянно оглянулась, схватила парик, сумку…
– Зачем ты постриглась? – спросил Иван. – Тебе не идет.
Она молча вышла в ванную. Красилась через силу – рука почему-то немела, будто свинцом налитая. Она ждала, что сейчас он откроет дверь, войдет, обнимет ее. Что-то изменится, что-то останется, как было. Но он не вошел. Уже полностью одетая, подкрашенная, в парике, она остановилась на пороге комнаты.
– Я ухожу, – сказала Муха. – Вань, ты выпутаешься. Я заметила, что ты счастливый. Знаешь? У счастливых даже лица какие-то особенные. Ты выпутаешься. Хочешь поспорим?
– Пока, – бросил Иван.
– Я… – начала она, но, увидев его каменную спину, замолчала, положила ключи от квартиры на подлокотник дивана и ушла.
Глава 19
– Если вы хотите говорить о деньгах, тогда обращайтесь не ко мне. Я эти вопросы не решаю. Предложение у вас интересное. Но денег под него вам вряд ли удастся достать.
– Вы считаете? А я вот думаю, что мое предложение должно вас заинтересовать. Это уникальное предложение. Я пришел прямо к вам, потому что вам эти сведения дороже, чем другим.
– И я дороже за них заплачу? Я за них платить вообще не буду. Забирайте ваши бумажки, забирайте, все понятно и так.
– Но вы должны понять, что в таком случае я пойду к другим людям.
– Я это понимаю. Вы, журналисты, не останавливаетесь на полпути.
– Я не журналист.
– Мне безразлично, кто вы. Я вас не знаю. Больше времени вам уделить не могу, – Мое дело было предложить. Если вы отказываетесь… В таком случае вам не за что будет меня упрекать, когда эти сведения узнает кто-то еще.
Первый, к кому я обратился, были вы!
– Убирайтесь…"
Запись кончилась. Следователь отжал кнопку. Жумагалиев слушал запись внимательно, склонив голову набок. И сейчас он не переменил позы, будто продолжал слушать тишину.
– Вы, надеюсь, узнали этот голос? – спросил его следователь.
– Да. Это был тот, с телевидения… Странный такой человек.
– Значит, этот разговор вы помните?
– Отлично помню. Не знал только, что он записывался. Удивительно, как я не подумал, что этот человек станет все записывать. Это было на него очень похоже…
– Ну а какое у Константина Кукушкина было уникальное предложение? – поинтересовался следователь. – Какие материалы он вам собирался предъявить?
Жумагалиев усмехнулся:
– А жаль, что он записал только конец нашей беседы. Было очень любопытное начало. Да, жаль…
А пришел он ко мне, чтобы предупредить, что меня хотят столкнуть с моего места, если можно так выразиться. И причем сталкивать будут грубо, без церемоний. Вплоть до убийства.
– Значит, речь шла об этом?
– Об этом. Жаль, очень жаль, что Константин не записал начала беседы… Там ничего больше нет? – Жумагалиев кивнул на диктофон.
– Ничего.
– Может, стерли нарочно? Видите ли, если бы записано было все… Вы бы так со мной не разговаривали. А в таком виде эта запись, конечно, играет против меня. Сдается мне, что этот, как его…
Кукушкин, да, тоже являлся частью их плана…
– Их – это вы о ком?
– Да понимаете… – задумчиво протянул Жумагалиев. – Не знаю, надо ли об этом… Получается, что он был прав, этот Кукушкин. Он принес мне доказательства, то есть это были косвенные доказательства… Что один мой близкий человек – друг, понимаете? – копает под меня, метит в мое кресло. Но вот в чем дело – я Кукушкину не поверил. Знаете, часто бывает, что у богатых людей требуют деньги…
За чепуху. Приносят им какие-то скандальные сведения о близких. Играют на чувстве личной опасности… Тут надо быть очень осторожным. Ну а я человек здоровый. То есть не люблю подозревать людей попусту. Я прогнал этого Кукушкина, потому что мне не понравилось его поведение. Если бы он еще не требовал денег за эти сведения. Я бы тогда его выслушал внимательней. А он требовал денег.
144 
