15 
– Поспеши!
– Иду, не на морозе стоят.
Анисим Максимович подошел к двери и, даже не взглянув в глазок, не спросив «кто там», повернул ручку замка и открыл дверь.
– Малашковы здесь живут? – обратился к нему незнакомый мужчина в кожаной куртке, взглянув прямо в глаза Анисима Максимовича.
– Да, я Малашков. А что вы хотели?
– Ничего, ничего, – мужчина поставил ногу так, чтобы Анисим Максимович не смог закрыть дверь, а затем решительно вошел в квартиру.
Второй шагнул за ним.
– Что вам надо? Кто вы такие, ребята? – строгим голосом, еще не успев толком испугаться, осведомился Анисим Максимович.
– Заткнись, козел! – рявкнул один из вошедших.
Анисим Максимович опешил, – Как вы позволяете себе… – страх медленно обволакивал его душу.
– Заткнись, козел! – повторил пришелец и толкнул Анисима Максимовича в грудь.
Старик покачнулся, ударился о стену и чуть не упал.
– Да что это такое! Что вы себе позволяете! Кто вы такие? Вторглись в чужую… – как ни старался хозяин квартиры, голос его все равно звучал очень тихо.
– Молчи ты, хрыч старый! Еще раз вякнешь – и будешь мертв, понял? – с каким-то зловещим присвистом произнес второй, а затем направился осматривать квартиру.
– Анисим Максимович! Анисим, что там такое? – из спальни, полуодетая, выглянула Наталья Евстафьевна.
Муж стоял у стены и беззвучно, как рыба, открывал рот.
– Сиди тихо, старая карга! – мужчина заглянул в спальню, а его напарник стоял, держа руку за пазухой, рядом с Анисимом Максимовичем.
– Да что это такое?! Что вам надо? Кто вы такие?.. – громко крикнула женщина.
– Я тебе сказал, старая б…, молчать! – в руке мужчины с шарфом появилась резиновая палка, короткая, но увесистая.
Палка взлетела в воздух, и Анисим Максимович услышал глухой удар.
– Значит, это ты Малашков Анисим?
– Я! Я! А что вам надо?
Анисим Максимович хотел рвануться к спальне, но резкий удар дубинкой остановил его, и он, захрипев, осел прямо у вешалки, судорожно хватая ртом воздух.
– Сиди тихо, хрыч, и не рыпайся. А то прямо сейчас прикончу! – в руке у мужчины сверкнул нож.
– Нет! Нет! – Анисим Максимович, хрипя, попытался закрыть лицо руками.
– Сиди тихо, не рыпайся!
– Берите, что хотите, и уходите.
– Сами знаем, что делать.
– Берите… – Обойдемся без советов.
Из спальни вышел второй и громко сказал:
– Старая на месте сдохла, будь она неладна! С первого удара.
– Что? Что? – задыхаясь, забормотал Анисим Максимович и попытался встать на четвереньки. – Я врач, я могу ей помочь.
– Врач?
– Зачем вам убийство на себя брать? Я помогу, она будет жить.
– Без тебя обойдемся.
– Пустите!
Но удар ногой в грудь остановил его и отбросил к стене. Вешалка с плащами и зонтиками завалилась на пол, накрывая Анисима Максимовича.
– Тише! И не греми! – прикрикнул мужчина в шарфе, отбрасывая ногой ворох одежды, и посмотрел на телефонный аппарат, стоящий чуть поодаль на комоде.
В его взгляде сквозил страх.
Старик вновь попытался подняться на ноги. Изо рта и из носа у него текла кровь. Он хотел вытереться, но лишь размазал кровь рукавом по лицу и шмыгнул носом.
– За что?.. За что?.. – прошептал он, взглянув в лицо одного из мучителей.
– Знал бы за что – убил бы на месте, – ответил преступник и, оглянувшись через плечо на своего напарника, пробормотал, приказывая:
– Ладно, кончай старикана, а я пойду гляну, как там да что.
И, переступив через Анисима Максимовича, мужчина в теплом мохеровом шарфе направился в спальню. Он опустился на корточки над Натальей Евстафьевной Малашковой, приложил два пальца к сонной артерии на шее, пытаясь выяснить точно, жива женщина или нет. Затем недовольно поморщился, скривил тонкие губы.
В его руке появился нож. Он посмотрел на лезвие так, словно блеск металла мог дать ответ на нехитрый вопрос. Затем сильно полоснул по горлу распростертое на полу тело. После этого он поднялся на ноги, взял чистую белую блузку, лежащую на кровати, и тщательно вытер лезвие ножа. Пружина щелкнула, лезвие спряталось в рукоятку.
– Порядок.
Анисим Максимович сидел, прижавшись к стене спиной, ею плечи вздрагивали, а взгляд был безумным.
По лицу катились крупные слезы. Он уже не реагировал на происходящее в квартире, не думал о собственной жизни.
– Ты что, еще не кончил его?
– Сейчас, сейчас… Черт подери, лезвие заклинило, не выскакивает.
15 
