23 
– Ты взял пятерых, зачем тебе столько? – резонно спросил «патриарх». – Нам много не надо. На одного согласны.
– Верно, – закивали мужики.
– Не хочешь энтого отдать, любого выбери, – продолжил увещевать старовер. – На усмотрение свое. Нам без разницы будет.
Я почему-то в это поверил сразу. Пепел в любом случае одинаковый.
– А зачем, святой отец?
– Скверну хочу изгнать, – деловито разъяснил ситуацию старец. – Много в них скверны накопилось, земля-матушка стонет, плачет слезами горькими. Пусть в огне очистятся, грешники.
Вообще-то я придерживаюсь другого мнения насчет собственной персоны. Может, до идеала мне далеко, но вряд ли у меня накопилось грехов столько, что земля не держит. Готов побиться об заклад, зато этот святоша кого хочешь переплюнет. Уж кто-кто, а он точно заслужил раскаленную кочергу в одно место.
– Увы, на мне лежит долг перед королем и отечеством, – церемонно произнес шляхтич. – Я обязан выполнить его сполна. Не обижайтесь на меня, святой отец, выполнить вашу просьбу я не могу. Не стану вас больше задерживать.
Старец осенил его крестом, пропел что-то заунывное и со скорбным видом удалился. Раскольники последовали за ним, будто привязанные.
Мы облегченно вздохнули: бывшие соотечественники, с которыми у нас было расхождение по некоторым аспектам веры, слишком усердствовали с «огненным очищением», сжигая и своих и чужих за милую душу. Будь их воля, нас бы давно поджарили.
Кашевары известили, что еда готова. Поляки сели за завтрак, запуская по очереди ложки в чугунный котел, реквизированный в деревне. Раскольники иноверцев на постой не пустили, поэтому даже раненому Потоцкому пришлось ночевать под открытым небом. Для него на скорую руку соорудили что-то вроде шалаша, в котором он поселился вместе с Дроздом.
По соседству паслись расседланные кони, я разглядел среди них и свою кобылу. Верно, не пропадать же добру.
Нас оставили голодными, никому и в голову не пришло кормить врагов, от рук которых полегло немало товарищей. Трупы положили на подводы, изъятые у староверов. Одну приготовили для нас, даже рогожу постелили. На охрану поставили двух холопов в кунтушах, с ружьями. Они по очереди сбегали к кашеварам и теперь с видимым удовольствием посасывали трубочки и тихо переговаривались. Другие ляхи грелись возле костров, утро выдалось не по-летнему прохладным.
Я подкатился к Карлу, спросил, как он себя чувствует.
– Не волнуйся, Дитрих. Дыркой в шкуре больше, дыркой меньше, – беззаботно произнес кузен. – В любом случае я не собирался жить вечно, а там посмотрим…
– Все гораздо хуже, чем ты думаешь, – сказал я.
– Да? – удивился Карл. – Надеюсь, ты удовлетворишь мое любопытство.
– Без проблем. Пан Потоцкий в порыве откровения поделился планами. Они с Чарторыжским решили устроить небольшую мировую войну, и, кажется, у них может получиться. Нас доставят в столицу, покажут королю Августу, живописно обрисуют все детали – как мы с тобой напали на несчастных хлебопашцев, сожгли дома, убили ни в чем не повинных «крестьян» вроде того голландского мастера и его помощников, перестреляли кучу шляхтичей и их холопов. Свидетели, я думаю, найдутся… Потом докажут, что мы находимся на службе у русской императрицы – «спасибо» пану Сердецкому! Если Август не проникнется, на сцену выйдет Лещинский, того хлебом не корми, сразу вцепится. Накрутить шляхту – пара пустяков! Шведы, скорее всего, предупреждены заранее. Если поляки пойдут воевать, подключатся. Такие вот, брат, дела.
– Брось, Дитрих. Ты сгущаешь краски. Не будет никакой войны, – с сомнением сказал Карл.
– Да в том-то и дело, что не сгущаю. Потоцкий говорил совершенно серьезно. Ну подумай, какой смысл ему обманывать? Война сейчас выгодна всем, кроме России. Повод нашелся, осталось поднести огонь, и так полыхнет!
– Получается, что единственный способ избежать войны…
– Побег, – закончил я за него. – Не знаю, как ты, а я в гостях у пана Потоцкого долго задерживаться не намерен.
– Можно подумать, я в восторге от нынешнего положения, – фыркнул кузен. – Вот только удрать будет непросто.
Он устремил тоскливый взгляд на поляков.
– Что-нибудь придумаем, – пообещал я. – Обязательно надо придумать.
– Думай, – любезно разрешил Карл. – А у меня что-то голова разболелась.
Я кое-как сел, прислонившись спиной к колесу телеги, рядом пристроился Карл, сбоку от него расположились остальные. Видок у всех был еще тот: синяки под глазами, разбитые губы, размазанная по лицу кровь. Да, крепко досталось ребятам. Хорошо, хоть никто не погиб, но тому есть объяснение: Потоцкий на мизантропа не похож. Приказали взять живыми, вот он и старался.
23 
