Мне очень понравился роман.
25 
– На наших, Данила.
Даниле понадобилось всего лишь полчаса, чтобы оказаться на территории автосервиса. Это был высокий, крепко сбитый мужчина в джинсовой куртке и в серой майке.
На лице у него темнели дорогие очки. Щеки небритые, но щетина ровная, ухоженная. В общем, Данила имел весьма респектабельный вид. На ногах поскрипывали новой кожей дорогие кроссовки, да и приехал он не лишь бы на какой машине, а на новенькой двухместной «тойоте». Он бросил свою тачку, даже не закрыв ее. Здесь, в автосервисе, не только дверь его машины открыть, но и облокотиться на нее никому не придет в голову.
Поигрывая ключами, пружинистой походкой, быстро и решительно петляя между машинами, он прошел к гаражам.
– Матвея видел кто-нибудь? – обратился он к двум слесарям, которые возились с глушителем.
– Босс у себя, – сказал слесарь, обивая гаечным ключом ржавчину.
Матвей Иосифович услышал, как поднимается по ступенькам его гость.
Увидел вначале голову в темных очках, затем фигуру Данилы до половины. Он сразу же прижал указательный палец к губам, через стеклянную дверь показывая гостю, чтобы тот даже не задавал лишних вопросов.
– Здорово, Данила-мастер!
– Пока здоров, – ответил Данила, фамилия которого была Утюгов, а кличка – Утюг.
К своим делишкам Толстошеев привлекал Данилу довольно часто, щедро расплачиваясь за услуги. Поэтому, услышав зов, Данила-Утюг прибыл мгновенно.
– Пошли со мной.
Данила легки сбежал по ступенькам. За ним, немного прихрамывая, двинулся Толстошеев.
– Есть одно дело, – идя в шаге от Утюга, бурчал Толстошеев. – И дело, в общем-то, нехитрое, тебе как раз по плечу. Только надо, Данила, чтобы ты все в одиночку обтяпал.
– Сколько стоить будет?
– Не бойся, разве Толстошеев тебя хоть раз обидел, хоть раз подвел?
– Было дело как-то… – ехидно заметил Утюг, поднимая темные очки и глядя немигающим взглядом в лицо Толстошеева.
– Что было, то прошло, быльем поросло. Я стараюсь тебя не подводить, ты у меня в любимчиках ходишь.
– Матвей, не надо сопли разводить, говори, зачем позвал. Если смогу – выручу.
– А если не сможешь? – задал вопрос Толстошеев. Данила развел руками.
– Сможешь, сможешь, заплачу хорошо.
– Тогда говори.
Они пришли к тому же «опелю», где час назад Толстошеев принимал Сундукова. Забрались в салон. Слесари, наблюдавшие эту сцену, переглянулись:
– Что-то наш хозяин этот сраный «опель» никому вдуть не может. Вот, уже и Данилу подключил.
– Утюг продаст, – ответил слесарь с выбитым передним зубом. – Он, если берется, то всегда сделает.
* * *
– Ты к мужику в тир ездил, автомат смотрел? – спросил Толстошеев.
– Ну смотрел, ну и что? Дальше-то что?
– Так вот, Данила, надо этого мужика хлопнуть.
– Зачем? – опять поднял темные очки и немигающим взглядом посмотрел на Толстошеева Данила-Утюг.
– Лучше не спрашивай, надо и все.
– Он у тебя что, любимую бабу увел? – глупо хихикнул Утюг.
– Если бы бабу…
– Сколько платишь?
– Сколько возьмешь?
– Если быстро, то за десять.
– Идет, – бросил Толстошеев, – вот тебе пять, – он вытащил из кармана плаща пачку денег и подал Даниле.
Тот спрятал деньги в карман джинсовой куртки.
– Надо быстро?
– Да, очень, Данила, очень быстро. Еще вчера.
– Так что ж ты вчера не позвал? У меня вчера как раз разгрузочный день был, я бы с ним тихо разобрался.
– Вот тебе его телефон, договорись о встрече, тихо убери и брось где-нибудь. Только смотри, не наследи, аккуратно все сделай. Дело важное.
– Раз ты, Матвей, просишь, я твою просьбу учту. Все будет чисто, комар носа не подточит. Уж ты не волнуйся, спи спокойно. Может, потом еще пару косарей за срочность накинешь?
– Может, накину, – решительно сказал Толстошеев. – Он тебя знает, просьба о встрече подозрений не вызовет. Скажи ему, что возникли кое-какие сложности технического порядка и тебе надо с ним перетолковать, проконсультироваться по мелочам.
– Я все понял. Но мужик он тертый, ты учти, Матвей, дело не такое уж и простое.
– С чего ты решил, что он тертый?
– Глаза его мне не понравились, злые какие-то.
– Ты бы на себя, Данила, в зеркало почаще поглядывал. Уж у тебя глаза…
– А я и не говорю, что я сахар. Ты в своем деле, Матвей, специалист, а я в своих делах, можно сказать, мастер спорта международного класса.
– Вот-вот, Данила, потому тебя и прошу.
25 
