110 
Наконец, она уперлась спиной в стену.
— А я вот думаю, кого бы мне навестить? Отца видеть не хочется. Честно признаться, тебя тоже.
Лиля не могла решить, как себя вести и чего ожидать от мерзавца.
Наконец, она заговорила:
— По-моему, мой мальчик, твой отец все решил за тебя. И за меня, кстати. Или ты хочешь, чтобы я ему позвонила?
— Да-да, хочу. Позвони. Может, еще деньжат подкинет? Ты же деньги любишь.
Лиля потянулась за телефоном. Аркаша опередил ее, схватил трубку, бросил на пол и растоптал.
— Вот так-то лучше будет. Никто теперь не помешает поговорить по душам, он схватил Лилю за плечо и рванул халат. Шелк затрещал, и одна пола вместе с рукавом осталась в руках у Галкина. — Что, не нравится?
Лиля побледнела, ее губы дрожали.
— Уйди! Я не скажу твоему отцу, что ты приходил сюда.
— Мне начхать, скажешь ты или нет. Мне на вас обоих наплевать! Ты — сука и проститутка, ты, между прочим, денег своих еще не отработала. Я уже давно на воздержании.
— Так ты поэтому сюда приехал?
— И поэтому тоже. Где деньги? — грозно спросил Аркаша и демонстративно на глазах у Лили разорвал кусок халата.
— Это мои деньги, — стараясь говорить спокойно, отвечала женщина.
— Я думаю иначе.
— Раз их отдали в мои руки, значит, они мои.
— Кое в чем ты права, но половина этих денег — моя. Без меня ты не получила бы и цента. Где деньги?
— У меня их нет.
— Врешь! — Аркаша подошел к стеллажу, распахнул дверки и принялся сбрасывать на пол все, что лежало на полках.
Он топтал косметику, крошил ботинками видеокассеты. Добравшись до туалетной воды, разбил флакон об экран телевизора. Глаза его постепенно наливались кровью, ему казалось, что разрушений недостаточно.
— Где деньги?
— Их здесь нет.
— Врешь! Ты всегда врешь! — и Аркаша, схватившись рукой за край стеллажа, опрокинул его на пол.
Полетело разбитое стекло. Лиля испуганно вскрикнула и запрыгнула на диван. Она лихорадочно жалась в угол, ее рука искала, чем бы защититься.
Аркаша не спешил:
— Думала, соседи прибегут? На хрен ты кому нужна, все и так знают, что здесь живет сука, которая с потрохами принадлежит Галкину.
Он, не снимая ботинок, ступил на простынь и схватил Лилю за плечи. Долго смотрел в ее глаза, а когда женщина не выдержала и моргнула, резко ударил ее наотмашь по лицу. Чем больше он ее бил, тем больше распалялся. Лиля не кричала, понимая, что крик лишь больше разъярит Галкина.
Наконец, Аркаша принялся дуть на свою раскрасневшуюся ладонь. По губам Лили текла кровь, бровь была рассечена.
— Ну, где деньги? Или мы продолжим?
— Сейчас я тебе отдам…
Галкин довольно усмехнулся. Он чувствовал полную власть над беззащитной женщиной.
Лиля вдоль стены подобралась к краю дивана, боясь нападения, спрыгнула на пол. Она всем своим видом показывала полную покорность Аркаше, и это обмануло его.
— Я отдам! Отдам! Все отдам, только не трогай меня! — плаксиво приговаривала Лиля, подбираясь к бару. Она специально не спешила, чтобы не спугнуть Галкина. Открыла дверцу и, почти не целясь, с разворота запустила в Аркашу литровую бутылку «Мартини». Бутылка угодила тому в голову, но удар был скользящий, бутылка ударилась в картину над диваном и, не разбившись, упала на матрас.
— Сука! Тварь! — взревел Аркаша, хватаясь за голову.
Изрыгая брань, он бросился на Лилю. Та попыталась ударить его бутылкой по голове, но Аркадий повалил Лилю на пол, вырвал бутылку из пальцев и разбил ее. В правой руке Аркадия оказалось страшное оружие — горлышко, ощетинившееся стеклянными пиками.
— Сколько роз я тебе дарил, но такой еще не потчевал. Стеклом расковыряю тебе рожу так, что ни один хирург не восстановит, даже если мой папашка все деньги в тебя вбухает.
Он водил стеклянными пиками возле глаз, царапал щеки, прижимал сонную артерию. Мелкие капли крови выступили на ухоженной коже. Лиля была ни жива, ни мертва, даже боялась вздохнуть.
— Не надо, отпусти! — наконец прошептала она. — Я все сделаю, все отдам!
Аркаша заглянул в бар. Там за бутылками лежали деньги, сложенные аккуратными стопками.
— Нет, я тебя помучаю. Думаешь, мне деньги нужны? За предательство надо заплатить! Ты хотела и рыбку съесть, и на люстре покачаться. Пока у тебя еще товарный вид, я его испорчу.
— Забери, забери деньги! Я на все согласна, все буду делать, только лицо не порти.
110 
