121 
— Садись.
Мужчины без разговоров занялись тем, что стояло на столе. Илларион то и дело подливал своему другу в бокал коньяк, себе — охлажденный чай, замаскированный под виски. Пили они «на равных». Постепенно лицо полковника Мещерякова становилось все довольнее, а на влажных, поблескивающих губах то и дело появлялась сладкая улыбка. Так бывает у мужчин, когда выпивка, еда, а самое главное, компания и атмосфера приятны, когда ничто не раздражает и ничто не волнует.
— Илларион, в честь чего такой праздник?
— Андрей, не все же в жизни — серые будни. Иногда хочется расслабиться, встретиться с другом, посмотреть ему в глаза, услышать его голос, посидеть.
Мещеряков чувствовал, Илларион что-то недоговаривает, немного хитрит. Но эта хитрость не вызвала подозрений, она была по-детски наивной и безобидной.
— А сейчас горячее.
На большом блюде Илларион принес дымящееся печеное мясо, вилку с двумя зубьями и большой нож с длинным сверкающим лезвием.
— Что это? — поведя носом, поинтересовался полковник ГРУ Мещеряков. Его ноздри затрепетали. — Удивительно знакомый запах.
— Твоя жена, Андрей, хотя я ее и уважаю, можно сказать, даже люблю, такого не приготовит.
— Знаю. Кроме пирожков с капустой и рыбой она других изысков готовить не любит.
— Но зато пирожки, Мещеряков, она, согласись, делает отменно.
— О, да! — Мещеряков смотрел на мясо.
— Давай, дорогой, я тебя обслужу. Эти тарелки уберем, будем есть с чистых.
На столе появились два чистых прибора. Все у Иллариона получалось так спорно и лихо, что у полковника Мещерякова возникало впечатление, будто рядом не его Друг, знаменитый инструктор спецназа ГРУ Илларион Забродов, а вышколенный официант из дорогого ресторана.
Мясо было виртуозно порезано.
— Вот соус, бери, бери. Хочешь, полью?
— Нет, я сам. Наверное, очень острый?
— Попробуй, потом скажешь. Мещеряков попробовал соус и вместо слов звонко причмокнул.
— Женщин не хватает, — поднимая бокал с коньяком, сказал полковник.
— И боюсь, в ближайшее время они здесь не появятся.
Мещеряков уже захмелел. Он насытился, и теперь ему хотелось поговорить не о работе. Даже будучи пьяным, о работе полковник ГРУ разговаривать не любил. Работа — отдельная жизнь, самостоятельная и не зависящая от того, что происходит вокруг, ее, как имя божье, всуе поминать не стоит.
— Илларион, а почему я никогда не заставал тебя перед телевизором? Ты его хоть когда-нибудь смотришь? Он что, у тебя не работает?
— Почему же, работает. Вот, пожалуйста, любой каприз.
Илларион догадался, Мещерякову хочется пофилософствовать, глядя на экран телевизора. Экран вспыхнул, Илларион включил новости, они шли сразу на трех каналах.
— Какие будешь смотреть?
— Верни предыдущую программу, на ней новости самые необъективные.
— Пожалуйста!
Музыка в колонках мягко смолкла и в гостиной прозвучал женский голос. Ведущая новостей говорила, в общем-то, ужасные вещи, при этом на ее губах то и дело появлялась улыбка.
— Что это она улыбается? — недовольно пробурчал полковник ГРУ. — Словно и не знает, что за всем этим стоит.
— Почему ты думаешь, что она знает? Сюжеты шли один за другим. Мещеряков давал комментарии, иногда забавные, иногда серьезные. Илларион слушал своего друга молча, давая тому выговориться, а самое главное, почувствовать себя не последним винтиком в государственной машине. Менялись сюжеты, менялись кадры.
И вот на экране возник загородный бизнес-центр. Сверкали стекла, зеленел лес. Журналист с микрофоном принялся пояснять, что сегодня в Подмосковье проходит важное событие, собралось много влиятельных политиков и не менее влиятельных бизнесменов.
Илларион повернул голову, посмотрел на экран.
— Ты разве не знал? — перехватил взгляд друга Мещеряков. — Собрались, решают, что ждет Россию в следующем столетии.
— Погоди, Андрей, дай послушать.
На экране после планов заседания возник холл и Борис Аркадьевич Галкин вместе со своим отпрыском. Галкин отвечал на вопросы, его сын кстати и не кстати произносил одну и ту же фразу. Темные стекла очков иногда зловеще вспыхивали, отражая лампы подсветки.
— Ну и мразь! — выдавил из себя Илларион.
— Ты кого имеешь в виду, старшего или младшего?
— По-моему, они стоят друг друга.
— Да уж, — сказал полковник ГРУ Мещеряков, — яблоко от яблони далеко не падает. Ты сам любишь это повторять.
121 
