30 
«Семь вечера», — подумал Яша Клещ, поправляя немного засаленный манжет рубашки.
Два окна квартиры на третьем этаже были приоткрыты. Яша лениво кулаком вдавил кнопку клаксона. Автомобиль просигналил. Штора в мелкие цветочки качнулось, появилось лицо девушки, глаза выражали испуг. На отлете в руке дымилась сигарета.
Яков Клещев открыл двери машины и, бормоча под нос стандартную фразу: «пора прошмандовок на работу выгонять», принялся взбираться на лестницу. Лифта в этом пятиэтажном доме не было. Яша тяжело поднимался в квартиру, остановился у двери, обитой дерматином.
— Вот же, сучки, сами открыть не могут! — Яша вытащил свой ключ, хрустнул им в замке, толкнул плечом дверь, немного провисшую, а потому туго открывавшуюся, и переступил порог.
В квартире пахло табаком, дешевой парфюмерией и женщинами легкого поведения. Этот запах Яшу не возбуждал, у него имелось особое отношение к проституткам. Они для него были инструментом зарабатывания денег, а инструмент надо держать в исправности, он хорош только тогда, когда приносит пользу.
— Ну, что, курицы? Как вы тут?
В ванной шумела вода. Квартира не блистала чистотой. Яша брезгливо поморщился. Две девицы сидели в кухне, одна мылась в ванной.
— Семь часов уже, — сказал Яша и постучал указательным пальцем по циферблату часов. — Вы что, еще не собрались?
— Никого толкового в такую рань не снимешь, мужик пойдет, когда стемнеет. Слышишь, Яша? — сказала одна из девиц, ставя на стол еще одну чашку. Вторая девица сидела в углу, прикрыв лицо руками.
— Ты чего, плачешь? — спросил Яша, взял проститутку за руку и резко отвел ладонь от лица. На губах Гали плавала глупая улыбка, а под правым глазом темнел лиловый синяк, небольшой, но достаточно заметный. — Это тебя кто?
— Кто-кто, дед Пихто.
— В кожаном пальто? — парировал Яша.
— Я же не знаю, есть у него пальто или нет, заехал по роже, когда я деньги попросила.
— Ну, и? Адрес хоть запомнила?
— Какой там адрес, заехал по роже и из машины вытолкнул!
— А я где был? — спросил Яша Клещ.
— Ты уже уехал.
— Ты куда смотрела? — спросил Яша у Жанны. — Ты — старшая.
— Куда, куда, я в другой машине была, «Экспресс обслуживание. Мак Драйв».
— Понятно, сосала, значит, — усмехнулся Яша. — А что эта дура делает? — он кивнул в сторону ванной.
— Подмывается, что же она еще делает! Яша подошел к ванной, открыл дверь, крючков и задвижек не было ни тут, ни в туалете.
— Ты еще долго собираешься плескаться?
— Все, все… иду, — восемнадцатилетняя Лариса, говорившая с заметным украинским акцентом, даже не стала прикрываться.
Яша осмотрел ее так, как мясник осматривает тушку молодой свиньи, уже осмоленную и вымытую.
— Нравлюсь, Яша?
— Мне «бабки» нравятся. Главное, чтобы ты не мне, а другим нравилась. Давайте быстрее, у меня еще есть важное дело.
Яша проституткам нравился, работать с ним было даже приятно. Своих подопечных, в отличие от большинства сутенеров, он бил лишь по делу, не заставлял работать бесплатно, относился к ним как старший брат. И девицы отвечали ему взаимностью, понимая, что работа на обочине шоссе — не самая плохая в этой жизни из той, которую они могли получить в Москве, не имея ни прописки, ни даже российского гражданства. Украинские паспорта Яша у них забрал сразу, как только взял девушек в оборот, и хранил у себя.
Даже в худшие дни эта троица приносила Яше сто пятьдесят долларов дохода в день. Деньги не ахти какие по московским меркам, но выжить можно. Яше их хватало.
Для сутенера у Яши была нетипичная биография. Он имел высшее образование, вдобавок прошел тюремные университеты. Отсидел три года и вышел по амнистии. Но поскольку впаяли ему пять, Яша любил при случае подчеркнуть, что имеет полное академическое образование, но экзамен сдал экстерном.
Оказаться на тюремных нарах вновь и получить еще одно «высшее образование» Яков не собирался. Поэтому в отличие от большинства московских сутенеров с несовершеннолетними девицами дел не имел, паспорта проверял сразу. И если даже девица выглядела на все двадцать, а имела лишь семнадцать с половиной, он, как строгий начальник отдела кадров, полистав паспорт, возвращал его владелице и показывал на дверь.
— Иди, погуляй, малышка, ты еще годами не вышла. Я с таким контингентом не работаю. Зачем мне срок мотать? Могу дать телефончик, если хочешь, там тебя с распростертыми объятиями примут. А я — извини, работаю только с совершеннолетними.
30 
