очень нудно 
38 
– Билет при вас и документы. Я это знаю.
И если мы не договоримся, то полетит мой человек, но по вашим документам. Разобраться, что там случилось за границей с Александром Чесноковым и куда он запропастился, будет очень сложно, даже вашей жене.
– Хватит тянуть! Чего вы от нас добиваетесь? – теряя терпение, крикнул Андрей Рублев.
– Все очень просто, мне нужно узнать совсем немного. Где-то на следующей неделе ваш банк получает крупную партию наличных долларов, что-то около четырех миллионов. И единственное, что мне нужно узнать от вас, так это каким путем они попадут в Питер и точное время. Об остальном позаботятся мои люди.
Рублев с Чесноковым переглянулись. Да, тому, у кого они сейчас находились в плену, было известно многое. Далеко не каждый сотрудник их банка знал такие подробности, сведения о поступлении наличных денег, естественно, не афишировалось. Даже водители и охрана узнавали о маршруте следования в последний момент, чтобы никто не мог перехватить наличку по дороге.
– Я об этом впервые слышу от вас, – не моргнув глазом, ответил Андрей Рублев. – И даже если такая сделка предвидится, ни я, ни мой друг не имеем доступа к информации. Так что потратили время вы зря.
– Я еще никогда в своей жизни ничего зря не делал, – донесся до них хриплый голос, – и теперь, чтобы вы поняли, насколько серьезно ваше положение, обрисую вам ситуацию, в которой вы оказались. Если вы не станете тянуть время и не станете упорствовать, скажете мне сейчас же о транспорте и о времени, мои люди доставят вас назад, в город. И никто не узнает, что это именно вы сообщили мне секретную банковскую информацию. Вот поэтому-то мои люди сейчас в масках, и я сам не показываю вам своего лица. Но лучше вам его никогда и не видеть…
– Можете не договаривать, я уже об этом думал, – несколько побелевшими от страха губами проговорил Андрей Рублев.
– Ну вот и отлично! Люблю иметь дело с догадливыми людьми. А если вы решите упрямо молчать и дальше… Ну что ж, банковских работников у нас в стране отстреливают пачками.
Никто не удивится, найдя в Обводном канале два трупа. О времени и трассе я узнаю и без вашей помощи, так что потом ни у кого не возникнет сомнений, что это именно вы навели грабителей на деньги. Так что вряд ли вам светит даже быть похороненными за счет банка «Золотой дукат». Геройствовать смысла я не вижу.
Хмель довольно быстро выветривался из голов Рублева и Чеснокова. Но еще не выветрился окончательно, и потому у Андрея в голове мелькнула шальная мысль:
«Можно же соврать! Можно выдать и истинную информацию, но потом, когда их освободят, предупредить управляющего банком».
Пока еще ситуация не казалась Андрею Рублеву совсем безнадежной.
– Значит, так, – сказал человек, сидевший за столом, – ты, – он обратился к Андрею Рублеву, – выйдешь отсюда живым и невредимым, если скажешь, когда прибывает транспорт, а твой приятель останется заложником до тех пор, пока мы не возьмем деньги. Идет? – спросил он с грустным смешком.
Чесноков покачал головой.
– Теперь уже я так не согласен.
Он-то понял раньше своего приятеля, что их жизни интересуют бандитов только до того момента, пока они не знают о графике прибытия наличности. Потом же никто гарантировать им сохранение жизни не возьмется.
– Я не скажу, и своему другу не советую, – произнес Чесноков, пытаясь рассмотреть сквозь бьющий ему в глаза свет лицо собеседника.
– Я не спешу и не собираюсь вас пугать. Но могу по-дружески предупредить: ваши трупы потом долго придется идентифицировать. У вас на раздумье осталась одна ночь, и на рассвете я жду, что вы сами мне все расскажете, даже если я сейчас не стану вам красочно расписывать сцены пыток, которым вас подвергнут. Вы сами представите себе их куда ярче, чем это сумеет сделать мой язык, если посидите ночь под замком с надежной охраной наедине со своими мыслями. Уведите их! – приказал человек.
На этот раз никто не стал им надевать маски на лица, никто не заковывал руки в наручники. Подталкивая стволами автоматов в спину, Александра и Андрея вывели во двор. Понять, где находится дом, было невозможно, он стоял в лесу, за высоким забором. Таких домов в последние годы расплодилось на всех подъездах к Санкт-Петербургу превеликое множество. Да и архитектура у него была невыразительная, которую можно охарактеризовать полутора словами: по-богатому. Добротный кирпич, рустовка швов, просторные балконы, крыша, сиявшая в лунном свете глазурованной черепицей, легкий дымок над трубой, свидетельствовавший о том, что в доме топится камин.
38 
