Глава 21

– Потрудитесь немедленно объяснить, что происходит! – железным голосом потребовал мистер Рэмси. Он возился на полу грузового отсека, пытаясь выпутаться из груды пустых картонных коробок, которыми российские разведчики предусмотрительно запаслись на свалке за магазином электротоваров. – Имейте в виду, что я этого так не оставлю! У меня могущественные покровители, и, если вы намерены потребовать за меня выкуп, они достанут вас из-под земли. Сию же минуту остановите машину и выпустите меня, иначе я буду кричать. Кто-нибудь услышит и вызовет полицию!

Поскольку его никто не прерывал, к концу этой тирады голос мистера Рэмси заметно окреп и приобрел легко различимые начальственные нотки. Англичанин был крепкий орешек, а может, просто привык себя таковым считать.

Одобрительно кивая чуть ли не каждому доносившемуся сзади слову, генерал Андреичев зажег сигарету и повернул зеркало под ветровым стеклом так, чтобы видеть грузовой отсек.

– Заткните ему пасть, – приказал он, ловя зеркалом дрожащее, прыгающее отражение пленника.

Англичанин орал уже почти в полный голос, суля похитителям массу неприятностей, но произнесенные вполголоса слова Дмитрия Владимировича были услышаны. Позади раздался короткий тупой удар, как от соприкосновения боксерской перчатки с грушей, и сразу же – сдавленный стон и глухой шум падения.

– Я не позволю, – глухо, как сквозь прижатую ко рту тряпку, пробормотал мистер Рэмси. – Это произвол! Мне...

– Я, кажется, просил заткнуть этому подонку пасть, – ровным голосом напомнил генерал.

На этот раз ударов было несколько – четыре или пять, точнее сказать было трудно.

– Я бы хотел, мистер Рэмси, – размеренно произнес Андреичев, глядя в зеркало на торчащую из груды мятого картона руку в черном рукаве, из-под которого выглядывала белая манжета с пятном свежей крови, – чтобы мы с вами побеседовали – спокойно, без брани и взаимных оскорблений, как разумные, цивилизованные люди. Вы не откажетесь ответить на несколько вопросов, ведь правда?

– Я бы отказался, но ваши доводы очень убедительны, – послышалось сзади.

Видневшаяся в зеркале рука зашевелилась и исчезла, а на ее месте возникло бледное, испачканное кровью лицо в ореоле всклокоченных волос. Пленник попытался улыбнуться разбитыми губами; генерал Андреичев по достоинству оценил мужество гордого британца и решил, что оно заслуживает награды.

– Мистер Рэмси изволит иронизировать, – по-прежнему не оборачиваясь, негромко сказал он. – Объясните ему, что у нас здесь не юмористическая программа, а скорее научно-популярная. Нас одолевает тяга к знаниям, а не к пустому зубоскальству.

В зеркале стремительно промелькнуло что-то темное – генералу показалось, что ботинок, – и с отвратительным чмокающим звуком врезалось в лицо англичанина.

– Тяга к знаниям, – глядя в зеркало, продолжал Дмитрий Владимирович размеренным тоном старого, умудренного опытом профессора, читающего лекцию внимательной, но, что греха таить, туповатой аудитории, – порой бывает так сильна, что толкает человека на поступки, мягко говоря, неординарные. Да и чему тут удивляться? Кто владеет информацией – владеет миром! Этот лозунг стал актуальным еще в двадцатом веке, а сегодня, на заре третьего тысячелетия от рождества Христова, он превратился в аксиому, которую станет оспаривать разве что полный идиот. А ведь мы с вами не идиоты, правда? Кстати, поздравляю вас с наступающим Рождеством!

Последние слова сопровождались еще одним глухим ударом, после которого голова Рэмси надолго скрылась из вида среди разбросанных, смятых и обильно окропленных кровью картонных коробок.

– Мистер! – позвал генерал Андреичев, вглядываясь в зеркало. – Где вы, сэр?

– Прикидывается кучкой мусора, – добродушно сообщили сзади. – Делает вид, что потерял сознание.

– То есть пытается нас обмануть, – констатировал Дмитрий Владимирович. – Объясните ему, что это нехорошо.

В зеркале возник один из "грузчиков", еще не успевший снять синий рабочий комбинезон. Придерживаясь одной рукой за железный борт, а другой – за, подбитый обтерханным, засаленным ковролином потолок грузового отсека, он встал во весь рост над грудой коробок. Генералу Андреичеву не было видно, что там происходит, зато отлично слышно то, что генерал слышал уже тысячу раз. Как хрустят, ломаясь под каблуком тяжелого ботинка, пальцы человеческой руки; как кричат те, кому очень больно и кто уже догадывается, что эта боль – только начало.

  107