Последние отзывы

  99  

Это был далеко не самый удобный инструмент. Он все время норовил вывернуться из ладоней, старое, сухое, как кость, дерево противно хрустело, трескалось и продавливалось, но язычок замка, отчетливо поблескивавший в узкой щели, не сдвинулся ни на йоту. Бекешин звякал стеклом и недовольно ворчал за спиной – что-то о ресторане, о девочках, которых при желании можно было вызвать прямо к нему на дом, о впустую теряемом времени, о взломщиках, у которых руки растут из известного места и которые при этом мнят себя крутыми бодигардами, – и Юрий уже начал всерьез подумывать о том, чтобы разом покончить со всей этой бодягой, просто саданув по замку ногой, но тут позади него щелкнул замок, протяжно заскрипели нуждавшиеся в смазке дверные петли, и пронзительный старушечий голос завопил на весь подъезд:

– Ax вы, хулиганье! Ах вы, ворюги! Вы что это делаете, бандиты?! А ну марш отсюда! Я уже милицию вызвала!

– Тише, тише, мамаша, – успокаивающе забормотал Бекешин.

– Вот я тебе покажу тише! – громче прежнего завопила старуха. – Я тебе покажу тише, рожа поганая, алкаш!

Юрий вздохнул, перестал терзать дверь и обернулся.

– Здравствуйте, тетя Маша, – сказал он. – Это я, Видите, никак домой не попаду…

Соседка замолчала, близоруко прищурилась и тихо охнула.

– Юрик?! Ты живой? А говорили ведь… Говорили, что ты погиб. С моста, сказали, в реку упал вместе с машиной. Квартиру забрать хотели, умники. А я им сказала: через мой труп. Пока своими глазами его мертвого не увижу – не видать вам квартиры как своих ушей. Так и сказала. И печать навесить не дала.

– Ого, – тихо сказал Бекешин и деликатно звякнул стеклом.

– Ну, тетя Маша, – растерянно сказал Юрий. – Спасибо вам огромное, конечно, только… Как же это вы не дали им квартиру опечатать? Как это вам удалось?

– Да, – сказал Бекешин, – это интересно.

Старуха строго поджала морщинистые губы.

– Как удалось, как удалось… Они печать-то навесили, да я тоже не лыком шита. Пождала недельку да и сорвала ее от греха подальше. А когда они опять явились – участковый, значит, и из жилконторы один, лысоватый такой, с папочкой, – сказала, что ты вернулся, только дома тебя нету. Ну, за квартиру, натурально, пришлось платить. За коммунальные услуги опять же… Они походили-походили да и успокоились. Им ведь главное, чтобы квартплата шла, а жив человек или помер давно – им без разницы.

– Ну, тетя Маша, – повторил Юрий. – А если бы я и вправду погиб, тогда как же?

– Вот еще, – фыркнула соседка. – С чего бы это тебе погибать? В Чечне уцелел, а тут погиб? Мать твоя, покойница, знаешь как говорила, когда от тебя подолгу писем не было? Пока, говорит, человека кто-то ждет, он помереть никак не может. Возьми ключ-то, чего дверь ломаешь? Забыл, что ли, где у тебя ключ запасной?

– Забыл, – сказал Юрий, предварительно сглотнув застрявший в горле тугой ком. – Представляете?

– Да уж представляю, – с неопределенной интонацией ответила соседка. – Где пропадал-то столько времени? Я уж и сомневаться начала потихонечку. Чего, думаю, дура старая, в историю влезла? А ну как он и вовсе не вернется? С квартирой-то чего делать, квартирантов, что ли, пускать?

– Так, – сказал Юрий, – носило по свету…

– Зато на пользу пошло, – сказала тетя Маша, отдавая ключ. – Вон костюмчик какой. Как в кино.

– Да уж, – вздохнул Юрий, – на пользу… Я вам деньги должен, тетя Маша…

– Должен, должен, – кивнула та. – Я и отказываться не стану. Тяжеловато, знаешь, с одной пенсии за две квартиры платить. Только это успеется. Гляди, друг-то твой уже совсем устал, сейчас бутылки ронять начнет.

– Факт, – слегка сдавленным голосом подтвердил Бекешин.

– Может, зайдете, тетя Маша? – предложил Юрий, отпирая дверь.

– В другой раз, – ответила соседка. – Куда мне, старой галоше, с молодыми за один стол? У вас свои разговоры, у меня свои… Да и не пью я это ваше заграничное. Ты меня, коли охота не пропадет, потом красненьким угостишь, вот и ладно будет.

– Непременно, тетя Маша, – сказал Юрий. – Спасибо вам огромное, Он пропустил изнемогающего под тяжестью бутылок Бекешина в прихожую, вошел сам и с облегчением захлопнул за собой дверь. Бекешин, мелко семеня ногами, как будто ему приспичило по малой нужде, вбежал в комнату и с громким вздохом облегчения обрушил свою ношу на диван.

– Черт, – сказал он, – все руки свело. Думал, не донесу… Слушай, у тебя соседка сделана из чистого золота. Уступи, а? Мне бы такая оч-чень не помешала. И дома, и на работе. Особенно на работе.

  99