77 
И перед самым отъездом он дал объявление в газете…
…Глазов не представлял себе, как начать разговор с Юлией. Почему-то тема уехавшей в Канаду подруги была для нее запретной. Равно как и тема покойного мужа, ППШ. Ему же не хотелось видеть любимую женщину плачущей. Сам того не замечая, он привязывался к Юлии все больше и больше.
Но выхода не было. Мать Даши Петровой умерла, а дочь сожгла все ее бумаги. Остается подруга в Канаде, с которой наверняка можно как-то связаться, и… Лиза. Та женщина, из фильма. Она может рассказать, где и как нашла адрес Андре Никольски. Для того, чтобы вызвать его в Россию, Глазову необходимо было это узнать. Он все уже придумал, оставалось главное: куда послать письмо? Номер абонентского ящика?
Юлия все поняла по его лицу.
— Не получилось? — спросила она, увидев его расстроенное лицо.
— А что я могу сделать? — буркнул он, предчувствуя, что вечер будет не из приятных. — Я не умею воскрешать мертвых. Женщина, на которую я рассчитывал, умерла.
— Я с тобой все равно не поеду.
— Куда?
— К Лизе.
— Значит, совесть мучает? Послушай, а ты мне все рассказала?
— Ты что, подозреваешь меня во лжи?!
«И давно», — чуть не сорвалось с языка. Удержался, сказал, как можно спокойнее:
— Пойми, это нужно не мне, а тебе. Я понимаю: больно, стыдно. Но надо это сделать, понимаешь? Надо. Тем более, что ты ни в чем не виновата.
— Но как я ей в глаза посмотрю? Как? Я могла повлиять на Петра. Настоять. Но я была равнодушна. Ко всему, кроме собственного несчастья. И даже испытывала некоторое злорадство, узнав о чужом горе. Мол, не мне одной.
— Знаешь, милая, твоего мужа убили. По вине этой Лизы. Она у тебя будет прощения просить, а не ты у нее.
— Но если бы Петя так не поступил…
— Если бы Петя так не поступил, если бы с Петей так не поступили, если бы не поступили так с теми, кто подобным же образом поступил с Петей… Ты не найдешь начальное звено этой цепи. У всех есть оправдание, в том-то и штука. Я не виноват, ты не виновата, они не виноваты, а в целом получается одна большая общая вина: человека убили.
— Ну хорошо, я позвоню.
— Кому? Ты знаешь, где живет теперь семья Михаила? Все время знала, что ли?!
— У меня всего лишь есть телефон ее матери. Однажды Петя связывался с Михаилом, когда тот с семьей гостил у тещи. Не думаю, что она куда-то переехала.
— И название города, в котором она живет, ты, конечно, знаешь?
— Зачем это надо?
— Затем, что дома никого сейчас не застанешь. Все на дачах. Лето, не забывай. Надо выяснить адрес, поехать туда и искать. Хорошо, есть хоть какая-то зацепка.
— Я все-таки сначала позвоню.
— Как хочешь.
Юлия ушла в комнату искать в бумагах покойного мужа номер телефона, Глазов остался на террасе. Потом подумал: а не прогуляться ли по саду? Хорошо жить за городом! Спустившись с крыльца, посвистел, подзывая собаку. Где ты, животное? И в каком настроении? Маленький мальчик Митя Глазов ужасно боялся обещанные сорок уколов от бешенства. Мама как-то обмолвилась, и цифра поразила до глубины души: сорок!! Это ж надо!
Хотя овчарка на бешеную не похожа. Подошла, понюхала руки, потом вопросительно заглянула Дмитрию в глаза: чего свистишь, если нет конфетки?
— От сладкого зубы болят, — напомнил ей Глазов. Собака клацнула мощными челюстями, словно поняла.
— Пошутил, — тут же согласился он. И пообещал: — Я дам тебе конфету. Если не будешь на меня скалиться.
Юлия вышла из дома минут через десять, улыбнулась:
— Ты везунчик, Митя. Мама Лизы работает, несмотря на пенсионный возраст. Только что пришла со службы, мы с ней очень мило поговорили. Я сказала, что звонит подруга ее дочери, с которой прервалась связь после переезда Лизы из Москвы. Поинтересовалась ее новым адресом, и — вот результат. — Юлия помахала бумажкой, на которой было что-то нацарапано.
— Когда поедем? — спросил Дмитрий.
— Завтра, наверное. Куда на ночь глядя ехать?
— Вообще-то, еще не вечер, — заикнулся было он.
Она глянула так, что Глазов тут же замолчал. Сам прекрасно знает: есть визиты, которые хочется оттягивать до бесконечности.
— Надеюсь, ты меня не прогонишь? — спросил шутливо.
— Пойдем, погуляем. А ты останься, — сказала она собаке. Альфа обиженно посмотрела им вслед, когда, обнявшись, они шли по тропинке среди старых яблонь.
В глубине сада, под огромным зонтом стояли два полосатых шезлонга.
— Хорошо здесь, — не удержался Глазов. — Пожалуй, останусь насовсем.
77 
