97 
— Ну, здравствуй, сестренка.
— Я знала, что ты приедешь. У меня никого больше нет. Кроме тебя. Помоги мне.
Юлия протянула руки, и он сразу забыл про ее постаревшее лицо. Волосы остались те же: темные, пушистые, с запахом теплым и молочным, как у маленьких детей. Когда коснулся их рукой, почувствовал себя почти счастливым. Последний раз это было еще при жизни Салли: счастье. Только тогда она гладила его по голове и возвращала к жизни.
— Что же ты натворила, сестренка? — тихо спросил он.
— Я убила, — так же тихо сказала она.
Это обрадовало его еще больше. Маленькая девочка должна отсюда уехать. Убежать. Как можно дальше. Она убила? Да она могла только защитить себя, его маленькая, хрупкая девочка! Кто-то хотел ее обидеть, но старшего брата не оказалось рядом. Если бы он знал, что Юлия теперь одна! Был бы рядом с ней и все сделал бы сам. Но теперь поздно, и надо сделать другое: спасти ее.
— Кого? Того человека, что убил твоего мужа? Она удивленно подняла голову.
— Тот человек?
— Похоже, я опоздал. Ты сама это сделала, а должен был сделать я.
— Послушай, я не о том. Бог с ним, с Петром…
— Кто его убил?
— Это теперь неважно.
— Значит, ты все придумала, только чтобы я приехал сюда? — обрадовался он.
— Я не придумала. Я не знала, что ты жив, и никогда бы не узнала. И тем более не знала, что это ты убил Петю.
Показалось, что он ослышался. Какая чепуха! Когда-то он убил какого-то Петра, жестокого, бездушного человека, сломавшего жизнь прекрасной женщине Лизе. И была еще маленькая девочка Машенька, похожая на его дочь. На Зайку Шевалье. Как раз из-за девочки он и выбрал именно то письмо из десятков других. И получился самый талантливый фильм из тех четырех, что были сняты после смерти Салли. Хорошая работа.
— Я приехал, чтобы покарать убийцу, — напомнил он.
— Карай, — усмехнулась сестра.
— Имя, адрес? Или это был нанятый кем-то человек? Я все равно его отыщу. У меня есть деньги, много денег…
— Послушай, Аким, ты еще не понял. Это нелепое совпадение, не больше. Ты не виноват…
Наконец, в его голове произошел щелчок. Убивал другой, монстр, которого создали жестокие люди. Но и он пришел в ужас, когда понял, что натворил.
— А ребенок? Твой ребенок?
— Вот это я и хотела рассказать. Сядь, послушай. Ты можешь мне помочь.
Он все еще не понимал. Его вела по жизни Судьба, щедрая на несчастья и неожиданные подарки. Он умирал и оставался в живых, падал на самое дно, и оттого поднимался потом на высочайшие из вершин. Искал справедливости, и до этого, момента был уверен, что несколько раз находил ее. Все рушилось. Это были лишь ловушки Судьбы, которая вела свою игру. И смеялась над ним. Он сел играть против того, кто заранее знал, как лягут карты.
Сестра говорила тихо, но твердо, словно зная, что с ним иначе нельзя. Что просьбу он выполнит. Надо отдавать долги. Слова доходили, как сквозь вату.
— Гибель моего мужа ничего не решала. Я не любила его. Даже если бы ты сделал это нарочно, я бы тебя ни в чем не обвинила. Я любила совсем другого человека…
«Опять не меня», — подумал он.
— Муж фактически бросил меня, уйдя с головой в работу. Я долго терпела, и во мне накопилось столько потребности любить… Нет, не просто любить. А чувствовать, что я нужна, слушать те слова, что люди говорят друг другу, не боясь быть нелепыми и смешными. Он был очень молод, и мне казалось, что неиспорчен еще. Почти мальчик. Я верила, что единственная для него. А потом, когда погиб Петр, поехала к своему мальчику, не предупредив, и застала его со своей же подругой. Оказалось, что Ваня специализировался по женщинам моего возраста, замужним обеспеченным дамам.
Ему показалось: было что-то похожее. Да, конечно! Салли. И тот юноша, ее любовник, который был выслежен им с молодой девушкой.
И фильм. Только ради Салли он выбрал именно этот сюжет, и очень радовался, что настоящий герой оказался похож на ее юного любовника. Все они на одно лицо.
— Я снял про это фильм, — пробормотал он.
— Будь проклят твой фильм! — с чувством сказала Юлия. — Из-за него все! Зачем я стала смотреть все кассеты? Хватило бы одной. Но я весь год копила ненависть, а потом увидела актера, похожего на своего Ванечку, и пришла в бешенство. Все было слишком уж похоже, за исключением мелких деталей. Даже имя. И я тоже была беременна, когда узнала, что мой любимый — подлец. Альфонс, живущий деньгами обеспеченных женщин. Он всю жизнь мою разрушил. Я поссорилась с единственной подругой. Ревновала жутко, хотя уже понимала, что и она у Вани не одна. Потом потеряла ребенка. Столько лет лечилась, сохранила последнюю беременность дольше того срока, на котором случались выкидыши. Но не выдержала такого потрясения. Он смеялся надо мной с этой своей юной блондинкой. Ведь Пети уже не было. Я стала ему не нужна. Эта девчонка… Ужасная особа. Вульгарная. Но молодая. Ты понимаешь меня? Молодая. И не надо было моему Ване никаких детей. А это был его ребенок. Не Пети. Тому уже несколько месяцев было не до меня. Это был страшный год. Одиночество и состояние, близкое к полному отчаянию. Я подумывала о самоубийстве. Но понимала, что он все равно не заплачет, этот бездушный эгоист. Будет смеяться вместе со своей вульгарной блондинкой и радоваться, что так удачно от меня отделался. Я не хотела доставить такого удовольствия ни ему, ни ей. А потом пришел Митя. Я была ужасна в своих тренировочных штанах, разбитая и больная. Думала только о своем горе. Все случилось внезапно. Он оставил кассеты и ушел. И еще сказал, что хочет мне помочь найти человека, который совершил все четыре убийства. Мне было тоскливо, я стала смотреть фильмы, и все сложилось одно к одному. Я не отдавала себе отчета в том, что делаю. У меня был пистолет. Я смотрела на актера, который играл в твоем фильме, и думала о Ване. А потом поехала и убила его.
97 
