10 
– Он теперь ни о чем не думает, поэтому и забыть не может ничего.
– Не цепляйся к словам.
– Ищут, значит… Ничего не найдут, – сказал тот, что помоложе.
– Поживем – увидим, – не так категорично заявил пожилой и потер виски ладонями. – А вот мы с тобой стареем. Когда рождается ребенок, сразу замечаешь, что ты уже не тот, верно?
– Да, на себе ощущаю.
– И небось приходят в голову всякие невеселые мысли?
– А то как же.
– Наверное, думаешь: бросить бы все дела, работу, уехать куда-нибудь, зажить простой жизнью?
– Нет, не думаю, – сказал тот, что помоложе, и посмотрел на бутылку. – Давайте налью вам, Федор Филиппович.
– Себе налей тоже.
– При всех моих недостатках, имею и одно достоинство.
– Какое же?
– Не злоупотребляю.
Мимо беседки прошли две женщины, оглянулись, недовольно покачали головами:
– Сидят тут всякие алкаши, а рядом дети ходят, смотрят, чему только во дворе не научатся.
– Да уж, управы на них нет.
– И в лифте всегда нагажено.
– Вроде бы мужчины спокойные.
– Спокойные, пока не напьются, – фыркнула женщина в шелковом платке и покосилась на пьющих в беседке.
А те продолжали разговаривать как ни в чем ни бывало, словно и не слышали ее слов, пили коньяк и закусывали шоколадом.
Но недолго они радовались. Район, в котором прошлой ночью произошло убийство, находился под пристальным вниманием сотрудников правоохранительных органов. Вот и в этот тихий, уютный московский дворик вошли три дюжих, крепких омоновца – верзила-капитан и два сержанта, таких же здоровенных и широкоплечих, как командир, разве только ростом пониже.
Они по-хозяйски огляделись. Один из сержантов, с русыми усами, заметил в беседке в глубине двора двух мужчин с зажженными сигаретами. В сумерках огоньки были заметны особенно хорошо.
– Капитан, – сказал сержант, обращаясь к командиру, – глянь-ка туда. Два каких-то урода сидят. Пойдем, глянем, что за фрукты, документы проверим.
Капитан пожал плечами. Он был на сто процентов уверен, что масштабные поиски, в том числе и тщательный осмотр дворов, абсолютно ничего не дают. Но приказ есть приказ – осматривать район, всех подозрительных задерживать, проверять документы.
«Не скажешь же ребятам, что все зря», – мысленно вздохнул капитан, а вслух сказал:
– Проверим.
Он передернул плечами и тут же недовольно подумал: «Ну что у меня за дурацкая привычка дергать плечами, пора с ней кончать».
Рацию с короткой антенной офицер сунул в нагрудный карман, поправил наручники на ремне и неторопливо, вразвалку, чувствуя себя полным хозяином всей этой территории, направился к беседке.
Мужчина помоложе в кожаной куртке и в черном берете, немного сдвинутом на левое ухо, увидел троих омоновцев в камуфляже. Другой бы на его месте в лучшем случае распознал их по силуэтам, а он даже смог рассмотреть лица, смазанные голубыми сумерками. Он поднес к губам стаканчик с коньяком, сделал два глотка и затянулся, держа сигарету между пальцами левой руки.
А пожилой продолжал говорить радостно и возбужденно.
– Эх, уехать бы куда-нибудь – отдохнуть! Такая была тяжелая зима, дух перевести хочется. А тебе?
– Да я в общем-то и не устал, – рассеянно отвечал его собеседник.
– А как спит малыш?
– Спит нормально. Наестся и спит. Ирина меня даже иногда к нему не подпускает.
– Ну, это все женщины так, не переживай, – сказал пожилой, улыбаясь чему-то своему.
Омоновцы подошли к беседке с трех сторон.
– Что, граждане, распиваем спиртные напитки? – не представившись, грубовато, одновременно нагло и властно сказал сержант, облокотился на перила и окинул взглядом натюрморт на газете.
Федор Филиппович от этого голоса вздрогнул и, немного смутившись, огляделся по сторонам. Его машина с шофером стояла в соседнем дворе.
– А что, разве нельзя? – немного раздраженно спросил он, пытаясь рассмотреть знаки отличия на камуфляже омоновцев.
Это ему не удалось. Он полез в карман и вытащил очки. Вообще-то Федор Филиппович выглядел смешно: расстегнутое пальто, сдвинутая на затылок серая шляпа, седые волосы, немного покрасневшее от коньяка лицо, блестящие глаза, погасшая сигарета в руке.
– Да, нельзя. Предъявите документы!
– Слушайте, ребята… – Федор Филиппович поднялся, отставил стаканчик, принялся застегивать на все пуговицы свое серое пальто, будто приводил в порядок военную форму.
10 
