очень нудно 
90 
Ведь эта дорога – а Володька знал здесь все дороги и тропинки – напрямую из зоны никуда не ведет. Выходит она к бывшей колхозной ферме. Но что могло понадобиться вооруженным людям на колхозной ферме? Не за соломой же они поехали на такой машине? И не за высохшим навозом? Тем более, дороги сейчас никудышные, можно засесть так, что не вытащишь машину и трактором. «Ну ладно, посмотрим», – Володька подобрал на обочине палку и двинулся вдоль дороги, сторожко озираясь.
Он знал, что если появится какая-то опасность, то природа сама даст сигнал, надо лишь быть внимательным. И Володька озирался по сторонам, прислушивался к шорохам, ко всевозможным звукам, наполняющим окружающий мир. Он действовал так, как, наверное, действовали доисторические охотники, поведение птиц говорило ему о многом – летают по одиночке, поют свои обычные песни, значит, все спокойно, но вот стоит им сразу всем подняться в воздух, загалдеть – держи ухо востро, тут или хищник, или, что хуже, человек. Пока все было тихо.
До фермы оставалось часа полтора среднего темпа ходьбы. «Вот был бы сейчас у меня велосипед! Сел бы и крути педали». Но велосипеда не было. «Черт с ним, с велосипедом, доберусь и пешком. Но все-таки интересно, чего им понадобилось на этой ферме? Кроме старого навоза, там ничего нет. Я же на ней пару раз ночевал…» Володька подумал, что последнюю часть пути по дороге идти опасно.
Мало ли кто может его увидеть, мало ли с кем он может столкнуться. Лучше пойти напрямую через лес, потом через болото, заросшее ольхой, и таким образом можно подобраться к самой ферме незамеченным. «Да, пойду по болоту. Дожди хоть и шли, но через болото можно проскочить». Володька вспомнил, как осенью собирал на этом болоте крупную клюкву. Он пошел быстрее. Его ноги путались в высокой траве, на потертых штанах оставалась цветочная пыльца. Зона в это время года вся благоухала. Кое-где в низинах пышно цвела черемуха, и, когда ветер подхватывал аромат, Володька останавливался и жадно вдыхал сладкий до приторности воздух.
– Как хорошо! – шептал он вслух.
«Лежал бы себе где-нибудь под деревом и дышал бы, дышал этим вкусным, как вино, воздухом. А потом можно было бы почитать интересную книжку-учебник. Ну ладно, вначале надо разобраться, что к чему», – и Володька Кондаков еще ускорил шаг.
Как он и рассчитывал, ровно через полтора часа он оказался на болоте. Под ногами чавкало. Володька знал, что стоит оступиться – и по шею провалишься в вязкую топь, в которой можешь и остаться навсегда. Володька осмотрелся по сторонам, затем, топором срубил тонкую сухую сосенку и, откинув старую палку в сторону, вооружился длинным шестом. Знай Кондаков, что все подходы к ферме густо заминированы, не решился бы он на подобную рискованную вылазку. Но, как водится, таким людям, как Кондаков, везет. Да и минеры полковника Сазонова, подойдя к болоту, посчитали, что через него не сможет проникнуть к ферме ни одна живая душа: непременно утонет в трясине. Когда-то раньше болото отгораживал забор, чтобы не дай Бог корова, отбившаяся от стада, не провалилась в трясину. Сейчас от забора остались только бетонные столбики, кое-где торчащие из земли. Володька осторожно брел по болоту. Пока все шло нормально. Он перебирался с кочки на кочку, земля под его ногами дышала, двигалась, словно живая, прогибаясь и вздымаясь, и каждый неловкий шаг грозил опасностью. Стоило лишь посильнее прыгнуть на кочку, как травяной покров вздрагивал и даже чахлый кустарник или невысокая ольха начинали раскачиваться, будто дул страшный ветер.
– Ладно, ладно, – бормотал, глядя себе под ноги Кондаков, – и не по таким болотам ходил… Едва он сказал эти слова, как его правая нога соскользнула и он, потеряв равновесие, провалился почти по пояс в холодную липкую трясину. Черт подери, и понесло же меня в эту сторону! Пошел бы по другому пути, не провалился бы.
Выкарабкавшись с помощью шеста, Володька сел на кочку и стал выливать из сапог воду, смешанную с грязью. Идти назад уже не имело смысла – слишком далеко он забрался. И вперед идти расхотелось. Он просидел на кочке, подставив лицо теплым лучам солнца, где-то с полчаса. Потом пересилил себя. «А может, их на ферме и не окажется… Как это не окажется? – заспорил он сам с собой. – А куда же тогда они могли деться? Не улетели же на воздушном шаре? Обратных следов не было, значит, они там». И Володька, балансируя на каждой кочке, двинулся дальше.
До фермы осталось метров триста, и начиналось открытое пространство-ольшаник кончился. Володька пригнулся. Он увидел крышу фермы, кое-где уже прохудившуюся, увидел запертые ворота. Надо же, возле здания не было ни одной живой души, не было и «КрАЗа». «Вот это да, – пожал плечами Кондаков, – неужели действительно улетели, или я чего-нибудь напутал, и отсюда ведут еще какие-то дороги?» Но все было правильно, дорога на ферму вела только одна. Раньше существовал еще один подъезд, но потом его размыло во время половодий, а сооружать новый было некому да и незачем. В необитаемой зоне никому в голову не приходило ремонтировать дороги, строить новые мосты на месте снесенных паводком. Володька затаился в кустах и стал терпеливо ждать.
90 
