очень нудно 
119 
Когда в квартиру Никоновых нагрянула опергруппа, предъявив ордер на обыск, кто-то из оперов заметил, что нервозность хозяина усиливается, стоит подойти к большой импортной “стенке”. Ее обыск начали с двух книжных полок, где свободно разместилась вся библиотека хозяев: детские книжки, детективы, несколько сентиментальных романов и красочное издание “Холодное и огнестрельное индивидуальное оружие”. Именно из него выпал заклеенный конверт, в котором лежала расписка Райхлина. После этого Никонов рассказал все от начала до конца, естественно отведя себе роль безвинной жертвы.
– Можете еще что-нибудь добавить в свое оправдание? – спросил старший опергруппы.
Развинтив плафон люстры, рабочий добавил еще пакетик с маленькими разноцветными камешками.
– Ладно уж, ты за свои грехи авансом отмучился, – сказали ему на прощание.
А вот с Райхлиным разговор был суровый. Он как раз нашел покупателя и держал камень у себя дома. Рубин конфисковали, до приговора суда изъяли и те самые шестьдесят тысяч, а инженера отправили в камеру. Оба они, и рабочий, и инженер, терялись в догадках, кто же мог навести милицию. А виной всему была одна-единственная фраза, которую обронил в лесу Левша, оправдывая перед Комбатом учиненную над Никоновым расправу…
* * *
Когда, услыхав звонок и открыв дверь, изумленный Рублев увидел перед собой Бахрушина, он с трудом удержался от радостного восклицания: “О, какие люди! И без охраны!”, тем более что это во всех смыслах было правдой.
Но полковник мало напоминал человека, обрадованного встречей с другом. По его лицу скользнула вымученная улыбка и тут же погасла, сменившись грустным и усталым выражением лица. Рублев моментально оценил ситуацию и, протянув руку, сдержанно сказал:
– Очень рад, Леонид Васильевич! Проходите, будьте как дома.
– Здравствуй, Борис! Уже столько времени обещал распить с тобой бутылку, теперь решил сдержать слово.
Щелкнул замок портфеля из натуральной кожи, и в руках у Комбата оказалась литровая бутылка водки “Абсолют”. Он провел гостя в комнату, а сам шепнул несколько слов Даше. Она ответила фразой в духе медико-воспитательных брошюр о вреде пьянства, но тут же скрылась на кухне.
– Та самая девочка, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Бахрушин.
– Ага, – на всякий случай подтвердил Комбат.
– Я говорил с людьми. Трудную вы мне задали задачу. Тем более что ваш егерь не простого человека зарезал, а главу района. Номенклатурного работника – так мне сказали в одном кабинете. Представляешь, советская власть еще в прошлом веке приказала долго жить, а они, как раньше, величают себя номенклатурными работниками, мыслят совковыми категориями. Ну и остальные убийства все еще висят на твоем егере. Ты должен, как обещал, найти настоящего исполнителя. Тогда, учитывая обстоятельства, может быть, удастся скостить срок твоему Чащину лет до пяти. А пока ему грозит пожизненное заключение.
– Хорошо, будет вам убийца, – заявил Комбат.
– Да не мне! Я здесь вообще сбоку припека, просто напоминаю о старых грехах людям в отдельных кабинетах, которые некогда имели неосторожность засветиться по моей линии. Ты ведь тоже времени даром не теряешь.
– Скорее Даша. Поставила в ружье всех моих друзей, чуть ли не на Верховный Суд хочет выйти. И меня спутала по рукам и ногам. Ну как ей сказать, что такие дела невозможно решить только легальным путем.
– Кстати, насчет твоих дел. Ты смотрел вчера по НТВ программу “Криминал”?
– Зачем? У меня в жизни криминала выше крыши.
– Счастливый человек! Сделал дело – и плевать ему на медные трубы, пусть они трубят во славу других, подоспевших, чтобы снять сливки. А между прочим, телевидение сообщило, что в результате долгой и кропотливой оперативной разработки сотрудникам департамента экономической безопасности удалось предотвратить хищение драгоценных камней на сумму более миллиона долларов.
– Надо же, в результате долгой и кропотливой разработки, – хмыкнул Комбат. – А почему драгоценностей? Я ведь сообщил про один рубин?
– Да так, обнаружили еще кое-что по мелочам. Но главное, безусловно, твой камень. Со слов экспертов, после огранки его цена может составить миллион двести тысяч долларов.
– Ото! Один камешек стоит дороже нескольких пудов золота. Это какая-то запредельная цена.
– Ну, до запредельной ему как до звезд! Некоторые алмазы оцениваются в десятки миллионов, но в практике департамента случай действительно уникальный. Благодаря тебе подсластили ребятам горькую пилюлю.
119 
