Лёгкий, ненавязчивый романчик 
38 
Тип по кличке Уж был надеждой и опорой Матроса. Во многом благодаря ему измайловцы давали бригаде подзаработать. То есть об Уже они понятия не имели, но, как только Матрос ощутил в себе крутость и вздумал “бомбить” ларечников, измайловцы взяли его за жабры и поставили вопрос ребром:
– За халяву отвечать надо. Либо возвращай бабки с процентами, либо разберись с одним хмырем.
Хмырь оказался рядовым аудитором. Видно, стал копать чересчур глубоко и в итоге вырыл себе могилу. Аудитора шлепнули на пороге его квартиры в то время, когда все заметные исполнители измайловцев тусовались в людных местах. Уж и дальше работал исключительно в подъездах. Он пытался обучиться снайперскому искусству, но цены заказов измайловцев едва превышали стоимость хорошего карабина с оптикой. Овчинка не стоила выделки. Вот пистолет было не жалко выбрасывать после очередного убийства, которое Уж совершал чисто и в срок. У человека с извращенной психикой и железными нервами не должно было быть проблем. Ведь измайловцы поручали Матросу ликвидацию только рядовых граждан, не защищенных охранниками и бронированными автомобилями, по нелепому стечению обстоятельств чем-то помешавших группировке. Не у всякой команды есть садист с железными нервами…
* * *
Вскоре после того, как Рублев выключил свет и лег спать, раздался звонок в дверь. Комбат, моментально стряхнув сон, в темноте подошел к двери и спросил:
– Кто там?
В ответ – ни слова, ни шороха, ни движения. У Комбата были явные враги, но хватало и тайных, ведь куча негодяев лишилась возможности делать грязные деньги после того, как их аферами вплотную занялся бывший майор-десантник Борис Рублев. Многие уголовники хотели его смерти, и Комбат давно усвоил прописную истину: враг, которого не видишь, гораздо опаснее врага, который смотрит тебе в глаза. Он накинул на дверь цепочку и лег в постель.
В следующий раз звонок раздался через день, когда город только погрузился в темноту. Комбат, зайдя в коридор, специально включил свет и прикрыл глазок деревянной дощечкой. С лестничной площадки казалось, что хозяин прильнул к нему, высматривая гостя. Через секунду брызнули мелкие осколки, а дощечка в руках дернулась, словно кто-то невидимый попытался ее вырвать. Комбат успел расслышать хлопок и рухнул на пол, стараясь сделать это как можно громче. Тут же в замке скрипнула отмычка, кто-то умело и торопливо вскрывал дверь. Комбат бесшумно вскочил и прижался спиной к стене.
Дверь распахнулась, в полуметре от себя Комбат увидел дуло пистолета, удлиненное глушителем. Он ухватил руку за кисть и провел болевой прием. Убийца сдавленно охнул, пистолет упал на пол. Комбат ногой захлопнул дверь, поднял оружие и, приставив его к бритому затылку, твердо сказал:
– Только дернешься – получишь пулю в лоб! Он обыскал убийцу и, ничего не обнаружив, подтолкнул к большой комнате. Там он рассмотрел “мокрушника”. Высокий худой парень лет двадцати пяти казался легким противником, но Комбат знал, что люди такого сложения, если хорошо обучены и натренированы, запросто одерживают победы над широкоплечими крепышами с бычьими шеями. Впрочем, Комбат чувствовал, что незваный гость опасен только с пистолетом в руках. Рублев ради проверки сымитировал удар, и убийца запоздало вжал голову в плечи. Тренированный боец среагировал бы гораздо раньше и совершенно иначе. Комбат небрежным толчком опрокинул его в кресло, а сам устроился рядом на стуле:
– Ты, может, без подсказки догадаешься, о чем я хочу тебя спросить?
Убийца одарил Комбата невинным взглядом младенца, обмочившего пеленки. Казалось, сейчас он заугукает, требуя пустышку. Рублев и сам любил пошутить, но всему надо знать время и меру.
– Я захватил тебя, вооруженного, в собственной квартире. Чего мне с тобой церемониться? Я здесь сам и прокурор и судья. Только адвокатом работать не обучен, уж извини. Догадываешься, какой будет приговор? Советую тебе расколоться, иначе прямо отсюда угодишь в реанимацию. Или в морг. Ну, говори, кто тебя послал?
– Это страшные люди, нельзя даже произносить их имена! Они убьют нас обоих!
Уж недаром получил свою кличку. Он умел выворачиваться из любых ситуаций, инстинктивно находя кратчайший путь к спасению. Мгновенный переход от наивного отрицания к животному страху за свою шкуру ввел в заблуждение Комбата. Он слегка расслабился. Но уж очень простоватым и запуганным казался убийца. Комбат решил, что перед ним обычный доходяга и что его либо заставили, либо ему пообещали много-много наркотиков и сунули пистолет, объяснив, как и что делать.
38 
