Особенно,... 
118 
Но все будет несколько не так, если вы войдете в бабловую зону. Правда, кого попало туда не пускают, вам сначала придется убедить его контрольный совет в том, что предлагаемая мышеловка очень нужна странам-участницам. Итак, они убедились, и вам выделяется бабловый кредит. Процент по нему невелик, фиксирован и зависит от степени важности финансируемого проекта – для особо важных он просто равен нулю. На эти деньги вы можете покупать продукцию входящих в зону предприятий. А в качестве ответной меры вы будете обязаны продавать часть будущих мышеловок за то же бабло…
И дело для меня было вовсе не в прибылях от продажи самолетов в Америке. Я собирался устроить на тамошних заводах обучение наших рабочих, как это уже делалось на некоторых предприятиях Цеппелина и Круппа. Ну и ввести там широко используемую нами фордовскую практику, при которой рабочие являются акционерами своего предприятия.
Потому что хорошие отношения между Россией и Германией были только немного облегчены тем, что Вилли подружился со мной и увлекся Танечкой. Базировались же они на постоянно растущем числе мелких акционеров совместных предприятий. И теперь, если какая-нибудь газетенка, например, начинала что-то вякать против русско-германской дружбы, достаточно было подчеркнуть наиболее выразительные места, приписать пару комментариев и отнести это на соответствующий завод. Все дальнейшее рабочие делали сами – что у нас, что в Германии.
Поэтому Форд мог потребовать у меня и заметно более выгодных условий. Но, как я уже говорил, акулой капитализма он не был. Впрочем, подумал я, это, наверное, и хорошо – не в шкурном смысле, а именно в долговременном плане.
Уже поздним вечером мы вскользь затронули и тему профсоюзов.
– Зря вы терпите на своих заводах эти ненужные наросты, – сказал мне Форд.
– Ну почему же? Всегда возможны трения рабочих с администрацией, так пусть они происходят по заранее созданному регламенту. Зачем мне еще куча управленцев, с функциями которых рабочие справляются не хуже и на энтузиазме? Тут, наверное, дело в том, что при ваших реалиях руководство любого профсоюза будет мгновенно куплено и начнет под видом интересов рабочих отстаивать нечто совсем другое… У нас в России несколько иные условия.
Вообще-то эти условия отличались от штатовских наличием ДОМ-а, шестого и седьмого отделов. Любой желающий купить или как-то иначе повлиять на руководство георгиевских профсоюзов неизбежно натыкался на представителей этих структур. И потом он становился либо горячим, до конца жизни, сторонником свободы профсоюзов по георгиевскому образцу, либо тихо и бесследно исчезал. Впрочем, внедрять такую систему на американских предприятиях было несколько преждевременно…
Глава 39
Я слушал кайзера, и меня помимо воли одолевали воспоминания ранней юности. Вы представляете себе, как организовывают день рождения ребенка в еврейских семьях? В общем случае я тоже не очень, потому как могу судить только на примере одной семьи – а именно моего соседа по коммуналке Бори Фишмана.
Боре, кажется, стукнуло семь лет. Были приглашены важные тети с маминой работы (а она трудилась замом главбуха «Красного октября») и не менее важные дяди с папиной. Где трудился его папа, Боря мне тогда не говорил, и я был искренне убежден, что тот либо космонавт, либо разведчик – а иначе почему нельзя говорить про его работу, да и где его носит по два-три месяца каждый год. Правда, со временем выяснилось, что Боря просто не мог запомнить название папиного института – я, например, это и гораздо позже не смог. Гипро нии что-то там фармахим… Но вернемся к тому дню рождения.
Итак, дядей и тетей там было достаточно. Из детей же был один я, и то только потому, что жил в соседней комнате и не пригласить меня было ну никак нельзя.
Дяди с тетями откушали чего-то из бутылок и приступили к беседе. И тут я сделал страшное открытие, подорвавшее в моих глазах устои до того ясного, светлого и прекрасного мира. Потом я таких открытий делал много – когда сам, а когда и с чьей-то помощью, и в результате стал тем, кем стал – то есть старым циником. Но тот шок я запомнил, ибо он был первым.
Оказывается, коллектив фабрики «Красный Октябрь» работал вовсе не для того, чтобы обеспечить нас с Борей, ну и других детей Советского Союза прекрасными конфетами! На вкус конфет персоналу фабрики было глубоко наплевать, они даже и в рот не собирались брать эту дрянь. А волновала их – вы только подумайте – какая-то КВАРТАЛЬНАЯ ПРЕМИЯ! И еще трудности с коньячным спиртом. Помнится, я потом две недели переживал, да еще год после этого не мог есть шоколадные конфеты…
118 
