5 
– Вот и славно, – без тени смущения сказал чиновник и щелкнул замками кейса.
– Да ты не торопись, Василий Кузьмич, – окончательно расслабившись и в знак особого расположения переходя на «ты», усмехнулся Жлоб. – Отдохни, расслабься… Выпьем, в сауну сходим… Девочки нам спинку потрут. Видал, какие они у меня?
Он кивнул в сторону двери, где, прильнув к косякам, совершали томные телодвижения подружки-профессионалки.
– Я предпочел бы вначале завершить дела, – вежливо, но непреклонно заявил Василий Кузьмич и сложил свои розовые губы в некое подобие куриной гузки.
– Как хочешь, – пожал плечами Жлоб. – И то правда: делу время, потехе час. Брысь, – сказал он девицам, и те бесшумно исчезли.
В тишине было хорошо слышно, как внизу, в комнате охранников, гнусаво бубнит телевизор – Голован опять смотрел по видео какой-то боевик, не обращая никакого внимания на мониторы, подключенные к наружным телекамерам. Алексей Петрович сокрушенно покачал по этому поводу головой, тяжело поднялся с кресла и подошел к столу. Совершив некоторые манипуляции со средним выдвижным ящиком, он открыл ключиком потайное отделение и одну за другой выбросил на блестящую поверхность стола пять тугих пачек в банковской упаковке.
– Пятьдесят, – сказал он. – Поверишь, или будешь пересчитывать?
Василий Кузьмич, тоже подойдя к столу, наугад взял одну из пачек и ловко пробежался по срезу большим пальцем. Новенькие стодолларовые купюры приятно затрещали.
– Я думаю, в пересчете нет необходимости, – сказал он, с деланной небрежностью укладывая деньги в кейс. – Ведь нам с вами еще работать и работать. Насколько я понимаю, одним казино вы вряд ли ограничитесь.
Теперь настал черед Алексея Петровича бросать на собеседника пронзительные взгляды, поскольку тот только что проявил недюжинную прозорливость… если, конечно, это не было просто полной осведомленностью в делах, о которых этому мелкому поганцу из мэрии знать не полагалось. Жлобу необходимо было отмыть ни много ни мало восемь миллионов долларов – воровской общак возложил на него эту почетную миссию на последней сходке.
Он еще раз окинул чиновника подозрительным взглядом, но тот стоял как ни в чем ни бывало – видимо, сказанная им фраза все-таки не имела того глубинного смысла, который невольно придал ей подозрительный Жлоб. Более того, получив деньги, уважаемый Василий Кузьмич заметно повеселел и уже начал осторожно оглядываться по сторонам, явно отыскивая глазами девок.
Алексей Петрович только было собрался позвать их, но они уже были тут как тут – чертовы шлюхи, похоже, караулили за дверью. Гнев Жлоба, быстро вспыхнув, тут же погас – все-таки это были профессионалки, виртуозы своего дела, которым платили не только за то, что они вытворяли в постели или на ковре, но и за умение всегда быть под рукой, не путаясь при этом под ногами. Кроме того, как настоящие профессионалки, девицы были обучены не слышать того, что им слышать не полагалось, и уж подавно не в их привычках было передавать услышанное кому бы то ни было – такие вещи во все времена карались и караются беспощадно, и девки просто не могли об этом не знать.
– Ну так как, – спросил Жлоб у своего гостя, – в баньке-то попаримся?
– Почему бы и нет? – с деланным безразличием пожал плечами тот.
Весь он был какой-то ненастоящий, наигранный, словно дрянной актеришка в бездарной пьесе, и раздражал Алексея Петровича безумно. «Что поделаешь, – мысленно вздохнул Жлоб, – без этой гниды мне пока что не обойтись. Ишь, как глазки замаслились у государственного человека! Ванька-встанька, небось, вот-вот на волю вырвется.., вот смеху-то!»
Он незаметно кивнул девкам, и те, подступив с двух сторон, взяли гостя в оборот. Через полторы минуты тот был уже красен, расхлюстан и полностью готов к употреблению. Алексей Петрович, спрятав ухмылку, вернулся к письменному столу и удобно расположился в вертящемся офисном кресле, приготовившись наблюдать. Он любил иногда понаблюдать за друзьями и знакомыми, пока те развлекались за его денежки. Для особо стеснительных существовала скрытая видеокамера, установленная в нише за большим, в полный рост зеркалом, с виду очень похожим на старинное. Пленки потом просматривались при большом скоплении народа, а самые удачные Жлоб иногда крутил в одиночестве, получая невинное удовольствие, а порой и довольно выгодно продавал самым стеснительным из персонажей своих любительских фильмов. Порой Алексей Петрович подумывал, не отправить ли парочку кассет на телевидение, в программу «Сам себе режиссер» – глядя на то, как упражнялись посреди его кабинета некоторые из гостей, невозможно было удержаться от смеха.
5 
