с удовольствием перечитала 
13 
– Что ж, извинения приняты. Что с вас взять… – Павел кашлянул и проглотил последнее слово. Как Леонидов догадался, «ментов». – Вы уже наверняка наслышаны, что приятным человеком Серебряков не был. У всех рано или поздно возникали с ним трения. Он не любил людей и никогда их не жалел. Загонял, как лошадей, и безжалостно бросал, когда нужда отпадала.
– Следует ли из этого, что по отношению к вам тоже была допущена несправедливость?
– Понимайте, как хотите. Я жаловаться не собираюсь. Тем более вам… – Слово «ментам» он опять проглотил. – Я в Сашу не стрелял, сидел дома с Норой, она может подтвердить, да и другие свидетели найдутся. Так что не надо мне наводящие вопросы задавать. Могу доказать, что я вообще стрелять не умею. И оружия у меня нет. И взять неоткуда. И справочку соответствующую принести.
– Можете. А что же вы так боитесь, что именно вас могут обвинить в убийстве? Так боитесь, что даже заранее начинаете оправдываться. Кстати, в Серебрякова стрелял наемный убийца. Судя по всему. Так что вам и не обязательно быть мастером спорта по стрельбе, достаточно иметь деньги. Хорошо вам платил покойный?
– На жизнь хватало.
Он врал. И не первый год. Ему не хватало. И врал не только этому тощему нахальному оперу. Он запутался в этом вранье, но миф о своем богатстве поддерживал. Мол, он не просто начальник отдела продаж, он компаньон Серебрякова. Не на зарплате сидит, а получает процент. Отсюда все. Машина, квартира, любовница. Теннис, час игры в который стоит не дешево, но Паша Сергеев не скупится. Да и чего скупиться, если денег куры не клюют?
Все считали Пашу человеком богатым, и он скорее пустил бы себе пулю в лоб, чем позволил, чтобы кто-то думал иначе. Самым страшным для него было признать, что другие добились большего. Имеют больше. А он никто. Зависть была тайным пороком этого приятного во всех отношениях парня. Злое чувство возникало из ничего: вот девушка прошла мимо – красивая девушка, и кто-то с ней спит. Почему не он, Павел Сергеев? Машина проехала мимо: крутая машина, и сидит в ней какой-то лысый хрен, а он, Павел Сергеев, смотрелся бы гораздо лучше. Хата, в которой живет подруга приятеля, – крутая хата. Он бы, Павел Сергеев, лучше вписался в роскошный интерьер. И дорогие теннисные корты только и ждут легких Пашиных шагов на упругом покрытии. Ждут именно его и дорогие магазины, и швейцары в шикарных ресторанах должны улыбаться приветливее, чем кому-либо еще. Павел Сергеев – король жизни. Все остальные – его слуги. Но…
Красивая жизнь его отторгала. Как инородное тело. Неудачник завидовал всем, кому повезло. Чужой кусок всегда слаще, чужая постель мягче, а чужая жена желаннее прочих женщин. Паша страдал и делал долги. Вот-вот он выкрутится, и ему непременно повезет. Будут деньги, много денег. Будет своя собственная фирма. Ему давали, ибо созданный Пашей имидж служил гарантией возврата. Такой шикарный парень! На такой машине! С такой блондинкой на переднем сиденье! Ну разумеется, отдаст. Он перезанимал у одних знакомых, чтобы отдать другим, потом перезанимал у тех, кому только что отдал, и в итоге очутился в кругу одних только кредиторов. И, естественно, самым крупным был его шеф и друг детства Александр Серебряков.
Самое скверное, что тот его быстро раскусил и не упускал случая лягнуть в больное место. Мол, богатый бедняк. Уступи любовницу со скидкой, как подержанный товар, когда начнется распродажа имущества. А до этого недалеко. Сначала Сашка давал деньги легко и отмахиваясь: какие, мол, с друзей проценты! Тем более, что начинали они вместе, и Паша поначалу вложил в фирму собственную наличность. Скоро его потребности превысили доходы, и деньги свои он постепенно изъял из оборота, о чем потом жалел до умопомрачения, ибо обороты фирмы росли. Серебрякову же это было на руку. Над Пашей он тайно смеялся. Вот ведь нет у человека терпения! Подожди годик-другой, и все будет твое. Машины, квартиры, блондинки, брюнетки. Терпения нет.
Выкупив его долю, Серебряков стал единоличным хозяином фирмы. А спустя какое-то время стал брать с бывшего друга немалые проценты. Ибо дружба между ними давно уже кончилась. Паша дернулся было туда-сюда, пробовал стать в позу, но Серебряков держал его на коротком поводке. Паша не мог уйти из фирмы, не мог найти другую работу, за которую платили бы больше. Его зарплату Серебряков устанавливал сам, а он не любил переплачивать. Так тянулось довольно долго, и Паша смирился. Серебряков держит его долгами, чтобы работал на фирме. Но топить не станет. Паша нужен фирме. У него знания, опыт. Все утрясется. Но тут, совсем некстати, Нора попросила новую шубу: «До зимы рукой подать, – сказала она. – Ты же не хочешь, чтобы рядом с тобой шла облезлая обезьяна?»
13 
