Особенно,... 
45 
– Ну и как успехи?
– Допрос окончен, протокол составлен.
– Деньги нашел?
– Пока еще нет. Но есть мысль. Мне надо установить личность женщины, к которой предположительно собирался уйти Серебряков.
– То есть?
– Из семьи. И по этой причине дал отступного любовнице. Те самые пятьдесят тысяч. То есть собирался дать.
– Выясняй, – сказал после паузы майор. – Вечером ко мне. С результатом.
– Есть!
Прежде чем пойти пить кофе, Леонидов сделал еще один звонок. И еще. Потом подождал ответа.
– Если у меня теперь ментовская хаза, не мешало бы заплатить. Хотя бы за свет, – сказала, заглянув в комнату, хозяйка.
– Уже ухожу.
– А кофе?
– Давай, только по-быстрому.
Несмотря на возникшие между ними разногласия, приведшие к разрыву отношений, Светлана Анатольевна сделала ему не только кофе, но и пару бутербродов. Которые Леонидов съел с аппетитом.
– Можно вопрос личного характера? – спросила Лана, прикуривая очередную сигарету.
– Задавайте, гражданка.
– Ты к Норе ходил?
– Допустим.
– Значит, ты такая же скотина, как и все остальные? Воспользовался ситуацией?
– Слушай, ты порядочную из себя не строй. – Он поднялся, дожевывая бутерброд и миролюбиво предложил: – Расстанемся друзьями.
– Это значит, не пиши на меня телегу. Так?
– Учитывая твое сомнительное прошлое, телега не тронется с места. Колеса увязнут в грязи.
– Ладно, проехали.
– Все, ушел. На прощанье вопрос личного характера.
– А ну?
– Ты с соседкой в каких отношениях?
– С Ленкой? В соседских.
– Семью ее знаешь?
– Родителей? Наслушалась.
– А сестру?
– Сестру? – удивленно переспросила Дана. – Видела пару раз.
– Она замужем?
– Да. Мужа видела чаще.
– И дети есть? – спросил Леонидов, враз погрустнев.
– Сын.
– Все понятно.
– Мне не понятно… Ба! Какие у нас глаза!
– Вот и не надо в них смотреть.
– Алексей Алексеевич, у вас, кажется, траур? Здесь тебе не светит. Точно, – с удовлетворением сказала Лана. – Судя по Ленкиным рассказам, ее сестра – порядочная женщина. – Каким тоном это было сказано! Найдя его слабое место, Лана торжествовала.
И он позорно бежал. Ну и чутье у этой акулы! На что он надеялся, интересно? Разумеется, замужем! Будет такая дожидаться тридцатилетнего оболтуса среднестатистической внешности, с маленькой зарплатой! Алексей строго придерживался правила: никаких романов с замужними женщинами. Тем более, если у них есть дети. Дети – это серьезно. Решив на всю жизнь остаться холостяком, Леонидов нажал кнопку вызова лифта. Лана его не провожала. К Завьяловым он не стал заходить. А надо бы спросить, почему Лена не забила тревогу, когда родители не появились к одиннадцати часам? И даже не вышла на лестничную клетку. Неужели сердце не дрогнуло? Но это потом. Сначала любовь Серебрякова. Вот где намечается перспектива! Надо все обдумать хорошенько. Только что он выяснил, где именно приобрел трехкомнатную квартиру А. С. Серебряков. Надо обдумать.
Он вышел из подъезда и огляделся. На небо уже набегали тучки. Вот она, осень, улыбка остывающего солнца сквозь горькие слезы дождя. И прохладно нынче. Алексей невольно поежился. По улице шли нарядные дети с огромными букетами в руках. Тут до него дошло: первое сентября! Кончился август, начался сентябрь. Ему нравилось смотреть на детей. По улице с букетами в руках шло Наше Светлое Будущее. Как грустно, Боже ты мой! Умер, умер А. С. Серебряков!!!
Поблизости, за символическим заборчиком стояли полосатые зонты. Под ними красные пластмассовые стулья и столы, похожие растопыренными ножками и потрескавшимися панцирями крышек на только что вынутых из бульона крабов. За двадцать рублей Алексей получил нечто, обозначенное в меню как «чизбургер», и пластмассовый стаканчик с «кофе». Кто знает, когда придется обедать?
Никто из прохожих не спешил составить ему компанию. Он сидел и грустил. Начал накрапывать дождь. Вот она, осень! И при чем здесь дети? У них праздник. Похоже, что осень – это всерьез. И тут… Перед ним вновь возникло Видение. Она шла из магазина с двумя сумками в руках. Дождь застал Видение врасплох. Алексей понял, что зонта у нее нет, и окликнул:
– Александра Викторовна! Идите сюда! Здесь не капает!
Мелькнула запоздалая мысль, что надо бы подскочить, взять у нее сумки. Джентльмен, называется! Увы! Влюбленный джентльмен уже не джентльмен. Он, во-первых, собственник, а во-вторых, тупица. Александра Викторовна уже нырнула под полосатый зонт и присела на один из стульев. Напротив. Он окончательно поглупел и понес околесицу:
45 
