75 
– Как в кино, – тихо сказала Лариса.
– Это плохое кино. Что ж, Лариса Михайловна, не смею вас больше задерживать, – официально сказал Алексей.
– До свидания. – Она медленно поднялась со стула и так же медленно направилась к дверям.
– До свиданья, – сказал Леонидов вслед маленькой женщине, которая была ему очень симпатична. Опаздывать позволительно не только красавицам…
Она ушла, а Леонидов все сидел в оцепенении, глядя в открытое дело. «Это была случайность… случайность… случайность…»
Кто же он, твой убийца, всесильный, непотопляемый и, ко всему прочему, родившийся под знаком Стрельца А. С. Серебряков?
На всякий случай капитан еще разок позвонил на Фрунзенскую набережную. Быть может, она спросонья была такой нелюбезной, госпожа Мильто? А выпив две чашечки кофе и совершив променад по магазинам, утешилась и стала разговорчивей?
Когда в трубке раздался голос госпожи Мильто, Алексей вежливо (очень вежливо!) сказал:
– Здравствуйте. Я звонил вам сегодня утром. Моя фамилия Леонидов. Леонидов Алексей Алексеевич, старший оперуполномоченный. Я из милиции.
– Я так и знала, что моя дочь – испорченная женщина! – отчеканила дама. – И что она натворила?
– Ее вина еще не доказана. Простите, как ваше имя-отчество?
– Лидия Евгеньевна, молодой человек. И мне не нужны доказательства. Я знаю, что родила и вырастила чудовище! Но за поступки дочери отвечать не собираюсь. Она совершеннолетняя. Я воспитывала дочь как человека высокоморального, потому что сама бывший партийный работник. К вашему сведению.
– Я это учту.
Он сделал паузу, товарищ Мильто тоже молчала, но трубку бросать не собиралась. Бывших партийных работников, так же как и простых смертных, мучает любопытство. Простое, бабье.
– Мне очень хочется узнать, где сейчас находится Лилия и когда ее можно застать дома?
– Лилия ушла из моего дома две недели назад. Сообщила, что собирается замуж. Хотя лично я не представляю, кто на ней захочет жениться после того отвратительного образа жизни, который она вела. К мужу порядочные девушки уходят после свадьбы.
– Она вам не звонила, Лидия Евгеньевна, не сообщала своего нового адреса или телефона? – терпеливо спросил Алексей.
– Она звонила, чтобы сообщить мне, что собирается зайти и забрать вещи.
– Когда?
– Когда у нее будет время, – презрительно сказала товарищ Мильто. – Я хотела бы получить обратно ключ от своей квартиры, поэтому намерена дождаться дочь. Не хочу, чтобы вместе с ее вещами из квартиры исчезли и мои вещи.
– Лидия Евгеньевна, уважаемая, запишите, пожалуйста, мой номер телефона и попросите вашу дочь по нему позвонить. Я очень нуждаюсь в ее показаниях.
– А в чем, собственно, дело? В чем ее обвиняют?
– Это формальность. Чистая формальность. Убит человек, которого она близко знала, и мне хотелось бы с ней поговорить.
– Я знаю, о ком вы говорите! Это тот отвратительный человек, ее начальник, Серебряков!
«Ну да! Акула империализма!» Алексей с огромным трудом удержался, чтобы не прокомментировать. С этой дамой надо держать ухо востро. И без штучек. Терпи, капитан. Терпи.
– Откуда вы знаете? Лилия что-нибудь рассказывала?
– Я каждый день смотрю вечерний выпуск «Новостей». Я бывший партийный работник и привыкла быть в курсе.
– Тогда вы должны понимать, как важно покарать преступника. И ваш долг…
– Не напоминайте мне о моем долге, молодой человек. Если бы у меня были силы, я сама отволокла бы эту дрянь в милицию! За волосы! Да, за волосы! Но она наверняка придет не одна! Со своим сообщником! Моя жизнь в опасности! Я требую персональную охрану!
– Хорошо. Мы об этом подумаем.
– И поторопитесь. В наше время милиция действовала оперативно. И еще в наше время…
Леонидов поспешно положил трубку. Товарищ Мильто вернулась к имуществу, которое охраняла от блудной дочери, он вернулся к делу. К делу об убийстве А. С. Серебрякова. Итак, «акуле империализма» вспороли брюхо. И вынули оттуда пятьдесят тысяч зеленых. Зеленых морских водорослей. Кто вынул? И куда дел? Он вновь потянулся к телефону. Михаил Коваленко от щедрот своих преподнес номер Анечки Гладышевой, грех не воспользоваться.
Трубку долго не брали, наконец очень нежный и мелодичный женский голосок произнес:
– Алло?
«У нее же медовый месяц!» – вспомнил Алексей и застыдился. От стыда заговорил сухо и очень официально:
– Анна Андреевна Гладышева?
75 
