очень нудно 
62 
Его трясло от ярости. Надо же, какая сволочь! Вот и попробовал... Вот тебе, Сеня, и новогодние чудеса! Не бывает никаких чудес, особенно если речь идет о Сидякове...
– То есть сфальсифицировать результаты аудиторской проверки? – тоном оскорбленной невинности уточнил Сидяков. – Вы понимаете, на что вы меня толкаете? Я вам уже неоднократно говорил, но так и быть, повторю еще раз: нет. Нет, нет и нет! Не имею права. При всем моем желании...
– При всем вашем желании пойти на повышение, – пошел ва-банк отчаявшийся Зимин, – вы должны понимать, что существует масса способов споткнуться и полететь не вверх, как вы рассчитываете, а вниз. Как говорится, вверх тормашками. Если то, чем вы занимаетесь по пятницам, каким-то образом выйдет наружу... В общем, я не думаю, что такая информация будет способствовать вашему продвижению по службе.
– А я не думаю, что у вас хватит смелости сыграть в этом деле роль камикадзе, – спокойно парировал Сидяков. – Тут, как в старой поговорке: я на тот свет – и вы следом. Причем, даже если у вас получится утопить меня, сами вы утонете гораздо глубже. Надеюсь, хоть это-то вы понимаете?
Увы, Сидяков говорил правду. Зимин сам толковал об этом же Адреналину в вечер смерти подполковника: теперь, после всех этих покойников, от ментов одними штрафами не отделаешься. Шантаж не удался, чего и следовало ожидать. Напугать Сидякова оказалось непросто, он тоже умел просчитывать варианты и действовал наверняка.
– Да, – сказал Зимин, – я это понимаю. Об этом я и говорю. Сами подумайте, Павел Христофорович: ну, арестуют Рамазанова, ну, начнут допрашивать... Знаете ведь, какие мастера у нас в правоохранительных органах сидят. Мало ли, что он им может сказать?
– Только то, о чем его будут спрашивать, – возразил Сидяков. – А спрашивать его будут о вещах вполне определенных, к предмету нашего с вами обсуждения не имеющих ни малейшего отношения. И потом, что вы так суетитесь? Да ничего страшного с вашим Рамазановым не случится! Откуда вы это все взяли: арест, тюрьма? Ну, в самом крайнем случае получит пару лет условно... С кем не бывает? Беднее, чем сейчас, он от этого не станет, чего же горячку-то пороть?
Это тоже была правда. Вытащить Адреналина из этой переделки ничего не стоило. Но в данном случае Зимина как раз интересовал не столько сам Адреналин, сколько его многострадальное детище – окровавленное, едва живое, но все еще очень перспективное.
– В общем, Семен Михайлович, давайте не будем ссориться, – сказал Сидяков снисходительно. Он был неуязвим и мог позволить себе быть снисходительным. – Новый год все-таки! Предлагаю считать, что этого разговора не было. Встретимся в Клубе, идет? Там у вас будет отличная возможность выместить на мне ваше раздражение и доказать свою правоту самым простым и действенным способом – при помощи кулаков...
Тонкий рот Зимина сам собой скривился в тяжелой улыбке. Сидяков даже представления не имел о том, ЧТО он только что сказал и насколько был прозорлив, говоря о самом простом способе доказать свою правоту. Такой способ у Зимина был – самый последний и по-настоящему действенный.
– Ладно, – сказал Зимин, – встретимся в Клубе. Вы правы, Павел Христофорович, я погорячился, простите.
– Ну, с кем не бывает, – фальшиво пробасил Сидяков. – Жизнь такая, кругом сплошные стрессы! Поверьте, я не в претензии. Я вообще считаю, что жить надо проще, без камня за пазухой. Поцапались, помирились – подумаешь, велика важность! Не последний день живем! И я вам еще пригожусь, и мне к вам, глядишь, когда-нибудь придется обратиться...
– Конечно. Я понимаю. Что ж, Павел Христофорович, всего вам наилучшего. Еще раз извините за невольную грубость, но я действительно взволнован. Рамазанов – мой давний друг и ближайший партнер, поэтому я был несколько не в себе.
– Пустое, – ответил Сидяков. – Так до пятницы?
– Да, – сказал Зимин, – до пятницы.
Итак, все было сказано. Удача окончательно изменила Адреналину; он кончился, иссяк как бизнесмен. С кем не бывает...
"Ну, это мы еще посмотрим, – подумал Зимин. – Не последний день живем, говоришь? Это точно, не последний. Так, посмотрим, что мы имеем... Сегодня у нас вторник. Среда, четверг, пятница... Чертов подполковник! Если бы не он, все бы уже решилось само собой и не было бы этого дурацкого, унизительного и бесполезного разговора. Наверное, звонить все-таки не стоило. Сидяков – не полный идиот. Посидит, подумает и, чего доброго, испугается и не придет в пятницу в Клуб. Это уже будет настоящий скандал. Ну кого ему бояться – меня? Адреналина? Дудки! Таких, как мы, он за настоящих оппонентов не держит – так, мелкая сошка, выскочки, шелупонь подзаборная... Не бандиты даже и не банкиры, а просто мелкие предприниматели, вроде тех, что на рынке турецкими тряпками торгуют. Придет! Не может не прийти, потому как, между прочим, в его крови тоже сидит эта Адреналинова отрава и живет он от пятницы до пятницы, как и все мы, грешные..."
62 
