Последние отзывы

  76  

– Подброшу, – сказал Юрий. – Хоть до метро, хоть до дома, мне безразлично. И потом, куда тебе с такой рожей в метро? Двух шагов по станции не успеешь пройти, как тебя менты загребут. И будешь опять до утра в обезьяннике куковать, доказывать, что ты не верблюд.

Лицо у Мирона действительно являло собой вид настолько предосудительный, что его и лицом-то назвать язык не поворачивался. Сейчас это и впрямь была рожа, причем отвратная. Досталось Мирону крепко, и виноват в этом был он сам. Весь вечер он выглядел каким-то вялым и рассеянным и все время вертел головой, глядя не столько на противника, сколько по сторонам. Вот и довертелся...

Юрий сел за руль, сильно хлопнул норовистой дверцей и повернул ключ зажигания. Движок потрепанного армейского джипа затарахтел послушно и ровно, как молодой.

– Ну и сундук, – оценил машину Мирон, ерзая на скрипучем сиденье. – Я даже не знал, что у нас такой можно купить. Какого он года – сорок третьего?

– Восемьдесят восьмого, – ответил Юрий. – А кому не нравится, может прогуляться пешком.

– А кто сказал, что не нравится? – подчеркнуто изумился Мирон. Двигался он с заметным трудом, и пешая прогулка по вечернему морозцу ему не улыбалась. – Отличная машина! А главное, в твоем духе. Вы с ней просто близнецы-братья. Правда! Главное что? Главное, чтобы тебе самому нравилось, а остальные пускай думают, что хотят.

Заключительную часть своей тирады он произнес как-то вяло и нерешительно, как будто она у него самого вызывала какие-то сомнения. Сегодня Мирон был определенно не похож на самого себя, но Юрий решил не приставать с расспросами: захочет – сам расскажет. Может, его наконец с работы выгнали? Ну, так этого следовало ожидать. Тоже мне, главный редактор... С такой-то рожей!

Сам Юрий чувствовал бы себя превосходно, если бы не омрачившая вечер поганая сцена. Когда финальный бой стенка на стенку завершился и участники этой свалки разбрелись по углам, оказалось, что один из них никуда идти не в состоянии по той простой причине, что мертвые передвигаться не могут. Грузный и даже, пожалуй, жирный мужчина лет сорока пяти с бульдожьим лицом и редкими русыми волосами остался лежать, скорчившись и страдальчески откинув голову, на грязном бетонном полу. Прямо над ним по потолку проходила труба, и с этой трубы размеренно, редко и тяжело капало прямо на труп. Крупные капли конденсата падали на голое жирное плечо, постепенно смывая с него грязь, пот и кровь. Глаза мужчины были закрыты, и он несомненно был мертв – мертв, как кочерга.

Юрий, знавший толк в драках, не был ни шокирован, ни удивлен. Дрались в Клубе от души, по-настоящему, не жалея ни себя, ни других, и у такого вот тучного, страдающего избыточным весом человека вполне могло не выдержать сердце. Или ударил кто-нибудь неловко, чересчур сильно и немного не туда, куда следовало бы... Словом в безоглядной свалке бывает всякое, и вот такое в том числе. Но от этого неприятный факт чужой смерти не делался ни более приятным, ни хотя бы менее глупым. Умер бы человек, защищая пусть не родину или собственную жизнь, а хотя бы тощий свой кошелек! А вот так, просто, в грязном подвале, в затеянной ради потехи потасовке, случайно... Нет, это было недопустимо глупо, и прочувствованная речь, которую сказал над телом погибшего пламенный оратор Адреналин, ничего не изменила и изменить не могла. Тем более что эффект от этой речи был смазан упрощенной процедурой прощания с покойным: труп просто затолкали в багажник машины, как мешок с картошкой, и увезли в неизвестном направлении, чтобы выбросить где-то на дороге...

Словом, забава уже не смахивала на забаву и кровавая потеха вышла чересчур кровавой. Смерть этого толстяка была как ушат холодной воды, выплеснутый на головы теплой компании в самый разгар развеселого застолья. Во всяком случае, Юрий почувствовал себя именно так – внезапно проснувшимся и протрезвевшим.

– Ну, – сказал Мирон, прекращая наконец ерзать на сиденье и закуривая, – и как впечатление от Клуба?

Тон у него был кислый: похоже, он хорошо представлял себе, что скажет Юрий, и не знал, что возразить.

– Как я и предполагал: в качестве развлечения сойдет, – сказал Юрий, включая указатель поворота и отпуская сцепление. – А вообще все это очень глупо. Человека вот убили...

– Да, – мусоля фильтр сигареты разбитыми губами, вяло согласился Мирон, – отмучился Павел Христофорович.

– Кто? – спросил Юрий, видевший убитого впервые в жизни.

  76